Слепой в шаге от смерти
Шрифт:
Эмма не стала дожидаться лифта, легко сбежала по лестнице с третьего этажа, столкнувшись в подъезде с пожилым мужчиной, который вел овчарку в наморднике. Пес зарычал.
– Не бойтесь, не бойтесь, девушка, – прозвучал в полутемном подъезде мужской голос, – она у меня в наморднике.
Эмма постаралась как можно быстрее проскочить мимо огромного пса. Автомобиль сразу завелся, и «фольксваген-пассат» помчался по ночной Москве. На перекрестке машина остановилась.
Эмма вытащила из кармана конверт, вытряхнула из него деньги
– Тысяча долларов, – довольно улыбнулась она. – Угадала!
«Каких-то два часа потратила, а заработала кучу денег. Думаю, за генерала, если все пройдет успешно, он мне заплатит тысячи две. Так что жизнь складывается неплохо. Вот если бы я работала не на него, а сама по себе.., но лучше про это не думать, все идет хорошо, деньги сами плывут в руки. Ну, полежу немного на спине, повздыхаю, побормочу, покусаю немного генерала, зато при деньгах буду».
Она увидела, как мужчина, сидевший за рулем остановившегося рядом автомобиля, пристально наблюдает за ней. Эмма быстро спрятала деньги, и светофор даже не успел еще вспыхнуть зеленым, как «фольксваген-пассат» рванул с места.
«Засмотрелся, деньги увидел», – подумала она о мужчине в «тойоте».
На всякий случай взглянула в зеркальце заднего вида. «Тойота» на перекрестке свернула направо, а «фольксваген-пассат», за рулем которого сидела Эмма Савина, двинулся прямо.
«Андрей Борисович Климов. Андрей.., хорошее имя. Надо будет с тобой познакомиться, Андрей Борисович, и затащить тебя в кровать, что, насколько я понимаю, не просто».
Эмма вспомнила, как тяжело дался ей Самохвалов Евгений Ильич, сколько времени и сил она на него потратила, почти месяц, пока они не оказались в затрапезной петербургской гостинице на скрипучей кровати. Тот тоже – мужик с принципами был.
А потом – пошло-поехало.
«Интересно, где он сейчас? Что-то давно не звонил. Или я ему разонравилась? Я тогда по полной программе его обрабатывала, старалась, как для отца родного».
В конце концов «фольксваген-пассат» въехал во двор. Савина припарковалась. Вспыхнула красная лампочка сигнализации, и Эмма пошла домой.
Без дочери – единственного существа, которое она любила всем сердцем, квартира показалась пустой, даже безжизненной. Эмма тотчас позвонила сестре.
– Ну, как вы там, Оля?
– Дети уже спят. Сумасшествие какое-то! Еле уложила. А ты откуда звонишь?
– Из дома.
– Из дома? – удивилась кузина.
– Да-да, из дома. Работы оказалось немного, затерялись кое-какие бумаги. Нашла, отдала, и все дела. Так что завтра я, наверное, заберу Аленку.
– Да нет, пусть побудет. Им вместе веселее.
– Где ты ее уложила?
– В большой комнате на диване. Но угомонить эту троицу было посложнее, чем выпившего мужа.
Пришлось пообещать им поход в цирк.
Глава 10
Глеб Сиверов не предполагал, что ему так скоро вновь придется
Уже смеркалось. Город жил своей обычной жизнью.
«Вот только кавказцев с прошлого года прибавилось, – отметил про себя Сиверов, глядя на скопище пестрых сумок, возле которых дежурили двое молодых джигитов. – Но все равно их здесь значительно меньше, чем в Москве».
Водители-частники кучковались отдельно от шоферов такси. Игнорируя их призывные восклицания типа «куда ехать?», «до города за полцены подброшу», Глеб подошел к новенькому желтому такси «пежо» и забрался на переднее сиденье.
– В город?
– А то куда же!
Сиверов еще не выработал конкретного плана действий. Конечно, нужно постараться воспользоваться информацией, предоставленной генералом Потапчуком. Но она была крайне скудной – несколько фотографий молодой женщины, название гостиницы да номер, в котором неизвестный фотограф запечатлел, как полковник Самохвалов самозабвенно развлекался с проституткой.
Уже в городе Глеб назвал и конкретный адрес:
– Гостиница «Заря», Курская, 40.
В холле гостиницы было малолюдно. Администратор скучала за столиком, разгадывая кроссворд.
Остро отточенным карандашом женщина вписывала в горизонтальную строку длинное слово: Андалусия – южная провинция Испании.
Глеб облокотился на пластиковый парапет и, пригнувшись, так как для разговоров между стойкой и стеклом ограждения была оставлена лишь узкая щель, поздоровался:
– Добрый вечер!
Администратор терпеливо печатными буквами дописала название провинции и, сложив газету, отодвинула ее на край стола, после чего удосужилась посмотреть на приезжего.
– Добрый вечер!
В голосе ее не было ни приветливости, ни злости – обычная механическая фраза, которой она встречала тысячи приезжих.
Сиверову захотелось нарушить серую монотонность гостиничной жизни:
– У вас очень изящный крестик, – улыбнувшись, заметил он.
Женщина машинально дотронулась пальцами до золотого нательного крестика на тонкой цепочке, который поблескивал в глубоком вырезе ее платья.
– Да…
– Такой я впервые вижу.
– На заказ делала, – несколько растерявшись, объяснила она.
Кроме крестика, остановить взгляд было не на чем. Ни особой красотой, ни модной одеждой женщина не выделялась.
– Сразу видно, что это не штамповка, грани прорезаны наждаком, – с видом знатока сообщил Сиверов, хотя имел очень расплывчатое представление о том, как обрабатываются цветные металлы. – Я бы такой хотел жене подарить, – усмехнулся Глеб. – Но это так, к слову. Мне нужен номер, одноместный. Найдется?