Слепой. Кровь сталкера

Воронин Андрей Николаевич

– Хорошо, я попытаюсь что-нибудь сделать, – нехотя сказал Шурик и добавил: – Но оплата по двойному тарифу.

– О’кей! – искренне обрадовался Ларсон и попросил: – Только, как я уже говорил, моей жене будет легче путешествовать, если с нами поедет девушка или женщина.

– Вот это я вам не гарантирую! – начал выходить из себя Сукманов.

– Господин Сукманов, мы с женой готовы заплатить вам любые деньги! Попытайтесь что-нибудь придумать, – попросил Ларсон. – И самое главное, никто, слышите, никто не должен знать, куда именно мы едем. Для всех мы живем в отеле

в Москве. Мы даже портье не будем сообщать, что уехали. Вы, надеюсь, поняли? Если вы не выполните последнее условие, мы подадим на вас в суд за разглашение конфиденциальной информации.

– Хорошо, – тихо сказал Сукманов. – Ждите моего звонка.

– О’кей! – воскликнул Ларсон и хотел что-то добавить, но передумал и отключился.

Хелен, которая уже успела лечь, удивленно спросила:

– Что случилось? Мы что, не останемся в Москве?

– Хелен, быстро одевайся, собирайся, мы едем на вокзал, – сказал Ларсон.

– Почему, зачем на вокзал? Ведь я слышала, ты говорил, что до утра есть время. Я хочу спать… – недовольно пробормотала Хелен, натягивая на голову одеяло.

– Хелен, ты, кажется, не поняла, что нам угрожает серьезная опасность. Нас разыскивают, – выкрикнул Ганс Ларсон.

– Зачем, кто нас разыскивает? – спросила Хелен. – Я одно поняла – что саквояж твой нашелся. А ты говоришь, что надо бежать, потом ехать куда-то… Как же нам тогда саквояж передадут?!

– Да пойми ты, в моем саквояже была бомба или там взрывчатка… – попытался ввести ее в курс дела Ганс.

– Какая бомба?! Откуда в твоем саквояже бомба?! – изумилась Хелен.

– Я сам не знаю! – махнул рукой Ганс. – Может, те, кто украл саквояж, не нашли или, наоборот, нашли то, что искали, и бросили саквояж, а террористы подложили туда бомбу. Но теперь террористами считают нас.

– Но мы же не террористы! – возмутилась Хелен.

– Пока будут разбираться, террористы мы или не террористы, мы с тобой в тюрьме сидеть будем! На зоне! А ты знаешь, что такое русская зона?! – резко сказал Ларсон.

– Ничего не понимаю… я же сама слышала, как ты просил этого господина Сукманова отправить нас в Зону… – удивилась Хелен, нехотя поднимаясь и начиная одеваться.

– Хелен, дорогая, давай скорей! – попытался подогнать жену Ларсон. – Та Зона, куда нас повезут, спасет нас от другой, той, страшной зоны. Поверь мне, радиация не так страшна, как русские заключенные, зэки и зэчки.

Говоря это, Ларсон мастерски вставлял в свою речь русские словечки.

– А ты откуда знаешь? – недоверчиво спросила Хелен.

– Кино смотреть надо… – вздохнул Ларсон.

Забрав вещи и, заперев дверь, Ларсон вместе с Хелен вышел на улицу. Номер был заказан на три дня. Поэтому Ларсон надеялся, что, если даже их начнут искать, остановятся на отеле. Будут караулить, пытаться выловить и так далее. Он надеялся, что те, кто будет охотиться за ними, сразу не поймут, что их уже нет в Москве. Но это, конечно, может сработать только при условии, что этот Сукманов не проболтается или, того хуже, не доложит тем, кто со времен СССР пристально следит за всеми иностранцами. Раньше, конечно, скандинавы

считались, так сказать, «благополучными» туристами, но после норвежской трагедии внимание к ним может быть более чем пристальным.

– Куда мы сейчас поедем? – спросила, поеживаясь, Хелен. – Я уже изрядно озябла.

– Сам еще не знаю, – пробормотал Ларсон и, заметив подъехавший к отелю черный джип, метнулся к такси.

– На вокзал? Или в аэропорт? – спросил таксист, устраивая в багажник их вещи.

– На вокзал, – решительно ответил по-русски Ларсон, поспешив втолкнуть Хелен на заднее сиденье и устроившись с ней рядом.

– На какой? – бесстрастно спросил водитель, заводя мотор. – На Киевский, Казанский…

– Казанский, – бросил Ларсон.

– Куда едете? – поинтересовался водитель.

– Я плохо говорить по-русски, – поспешил прервать расспросы Ларсон.

– Понятно! Теперь все прибалты плохо говорить! – хмыкнул водитель.

Ларсон не стал разубеждать его в том, что они из Прибалтики. Он несколько раз оглядывался, опасаясь, не пустился ли джип за ними в погоню, а когда водитель затормозил и сказал: «Приехали», поспешил сунуть ему деньги и вытащил Хелен на улицу.

Хелен в дороге успела задремать и теперь испуганно оглядывалась по сторонам.

Не успели они с вещами отойти в полумрак и устроиться на лавочке, как дал о себе знать мобильный. Это звонил брат Карл:

– Я добился, чтобы мне показали этот саквояж. Я сказал, что у тебя украли похожий, но я сомневаюсь. Да, я проверил, карты там нет. Подкладка разрезана, карты нет.

– Может, ты ошибся! – заволновался Ганс.

– Нет, нет там никакой карты! И самое главное, хотя я и объяснил, что вы никакие не террористы, мне сказали, что машина уже запущена и вас все равно должны депортировать в Швецию, – сообщил Карл. – Чтобы не связываться с русской полицией, вам советуют обратиться в шведское посольство.

– Хорошо, скажи, что мы так и сделаем. Завтра же с самого утра мы пойдем в шведское посольство, – сказал Ганс и отключился.

– Мы что, правда должны идти в посольство? – заволновалась Хелен.

– Да никуда мы не пойдем! – сказал Ганс, не скрывая раздражения. – Это я сказал для того, чтобы нам дали уехать. Когда же позвонит этот Сукманов!

И будто в ответ на его отчаянный призыв мобильник опять ожил.

– Нам заехать за вами в отель? – спросил Сукманов.

– Нет, – покачал головой Ларсон. – Мы сами приедем к поезду. Мы же поедем на поезде?

– Да, – подтвердил Сукманов. – Мы поедем через Минск, так проще.

– На какой вокзал нам нужно ехать? – спросил Ларсон.

– На Белорусский, – обреченно вздохнул Сукманов. – Ждите нас у стоянки такси.

Выйдя из такси у Белорусского вокзала, Ларсон и Хелен с удивлением увидели, что Сукманов уже ожидает их, беспокойно прохаживаясь у стоянки. Но той эффектной яркой девицы, которая приезжала с ним в аэропорт, нигде не было видно.

Зато к ним подошла и, улыбнувшись, поздоровалась по-шведски полноватая, безвкусно одетая девица в длинной юбке и куртке, с дорожной сумкой через плечо.