Слепой. Приказано выжить
Шрифт:
Молчанов, пусть с некоторыми оговорками, для него относился к категории своих, что автоматически делало тех двоих в карьере чужими. Это во-первых; а во-вторых, Бизон обещал позвонить и рассказать, что за люди приехали в карьер и чем они там занимаются. Он не давал расписок и скрепленных кровью клятв, а просто сказал: «Хорошо», — но для него это было равносильно заключению нерасторжимого контракта. Он знал, что принципиальность нынче не в моде, но жил так, как считал правильным, и свысока, через плечо поплевывал на тех, кто, глядя ему в спину, вертел у виска указательным пальцем.
Все было решено и подписано в считанные секунды. Выйдя
— Знаешь первую заповедь частного детектива? Клиента надо беречь, потому что мертвый не заплатит.
Молчанов не спросил, что такое СВВ, и эта мелкая деталь многое рассказала о нем Бизону. На свете, особенно в лопающейся от шальных денег Москве, полным-полно людей, которые неплохо разбираются в оружии, будь то старинные кремневые и фитильные ружья, танки времен Первой мировой или новейшие, только что рассекреченные образцы истребительной техники. Высокооплачиваемые менеджеры увлеченно строят точные модели военных кораблей и самолетов, коллекционируют старинные клинки и азартно палят друг в друга шариками с краской из пневматических маркеров, один к одному имитирующих настоящие боевые стволы. Но тех, кто по выходным с удалым гиканьем играет в пейнтбол, в будние дни не поджидают около свежевырытой могилы убийцы с автоматами и снайперскими винтовками.
Бизону тут же подумалось, что автомат и винтовка в действительности могут оказаться ненастоящими, а наблюдаемая картина — частью одной из новомодных ролевых игр, с максимальным приближением к реальности имитирующих то поиски спрятанных где-то сокровищ, то, как в данном случае, какие-нибудь криминальные или шпионские страсти. В этом случае то, что он задумал, будет выглядеть смешно и нелепо, но что с того? Если так, он вместе с Молчановым посмеется над собой, а потом даст этому идиоту в рыло и навсегда забудет, как его зовут.
«Пусть бы так и было», — неожиданно для себя подумал он, все так же, по-пластунски, отползая подальше от края обрыва. Метрах в пяти от своего наблюдательного пункта он поднялся на четвереньки, а когда удалился от карьера на расстояние, исключающее возможность того, что со дна его заметят, выпрямился во весь рост и, с наслаждением разминая затекшее от долгого лежания на земле тело, направился к своему спрятанному в придорожных кустах чопперу. Прежде, чем пнуть стартер, Бизон сделал то, о чем страстно мечтал на протяжении всего мучительно долгого дня: закурил сигарету и не спеша, с наслаждением выкурил ее до самого фильтра.
Увлеченно подпевавший «Лед Зеппелин» Лысый не слышал, как он уехал. Колючий, который в полной тишине кормил комаров в песчаной рытвине на крутом обрыве, услышал похожие на отдаленную пальбу из охотничьих ружей выстрелы мотоциклетного выхлопа, но, поскольку звук не приближался, а удалялся, не придал ему значения: он знал, что грамотные, профессиональные киллеры всегда работают в одиночку, и не ждал от Слепого сюрпризов.
Когда впереди замелькали огни мчащихся по шоссе машин, Бизон нажал на рукоятку тормоза. В быстро сгущающихся сиреневых сумерках он развернул свой тяжелый чоппер с непомерно длинной передней вилкой поперек узкой проселочной дороги, поставил его на подножку, боком примостился на седле, поставив ноги в ковбойских сапогах на выхлопную трубу, закурил новую сигарету и стал ждать.
Когда Глеб свернул с шоссе на ведущий к карьеру ухабистый проселок, было уже совсем темно. Так, по крайней мере, казалось из-за яркого света ксеноновых фар, которые словно раздвигали темноту в стороны, заставляя ее концентрироваться на границах светового конуса до густоты непроницаемого мрака. В таком освещении трава на обочинах напоминала затейливую, серебряную с чернью филигрань, в которой время от времени крупными изумрудами вспыхивали глаза вышедших на ночную охоту бродячих кошек. В лучах фар густой метелью мельтешили бледные ночные мотыльки; это было до боли красиво, и, глядя на эту красоту, Сиверов с неудовольствием подумал, что завтра с утра не миновать поездки на мойку.
Шансов дожить до утра у него было немного, и он уже далеко не впервые подивился причудам человеческого сознания, которое даже в самых острых, критических ситуациях так и норовит сделать вид, что ничего особенного не происходит, сосредоточившись на мелких бытовых проблемах наподобие налипших на фары и решетку радиатора комаров и ночных бабочек.
Поскольку встречного транспорта тут не было и заведомо не могло быть, он ехал с дальним светом, что позволило ему издалека заметить препятствие и плавно, не прибегая к экстренному торможению, остановить машину в паре метров от него.
Препятствие представляло собой поставленный поперек дороги тяжелый мотоцикл с удлиненной передней вилкой, в котором, если хорошенько приглядеться, можно было узнать проверенный временем и российскими дорогами «Урал». На мотоцикле боком, прикрываясь ладонью в беспалой байкерской перчатке от режущего света фар, сидел Бизон во всей своей красе — огромный, тучный, в мотоциклетной кожанке с блескучими бляхами и длинной бахромой, в косматой рыжей бородище по грудь и в ковбойских сапогах с длинными, одетыми в узорчатые металлические накладки, острыми носами. Из-под похожего на немецкую каску кевларового шлема со сдвинутыми на лоб очками-консервами торчали длинные, кое-где заплетенные в косички русые лохмы, в зубах, грозя подпалить усы, дымилась сигарета. Частный детектив, как и торговец недвижимостью, и вообще всякий, кто стремится что-нибудь продать, должен вызывать у клиента доверие. И, глядя на Бизона, Глеб подумал, тоже далеко не впервые, что своих клиентов частный детектив Рябинин располагает к себе чем угодно, но только не внешностью.
Бизон продолжал прикрывать глаза рукой, на его широкой волосатой физиономии застыла досадливая гримаса, и Глеб, спохватившись, переключил фары на ближний свет. Будь под ним в эту минуту джип, он бы просто объехал бородатого дурня по обочине — хотя бы затем, чтобы сберечь генофонд нации. Но джипа у него не было, как не было и мотоцикла, а седан представительского класса — не та машина, на которой стоит устраивать гонки по бездорожью.
Бизон перестал загораживаться ладонью, тяжело сполз с мотоцикла и, подойдя, с металлическим лязгом хлопнул «БМВ» по капоту одетой в проклепанную перчатку тяжелой ладонью.