Слепящая тьма [СИ]
Шрифт:
Из машины я вышел первый, встал у передней двери, не выпуская из рук автомат. Осмотрелся…
Двор как двор — если не считать мощного, шириной в несколько кирпичей, похожего на крепостное укрепление забора. Утоптанная, чисто выметенная земля, у самого дома двор выложен керамической плиткой. Несколько строений — временные, наскоро сколоченные из неокрашенных досок. В углу играет ребенок, мальчишка лет пяти, чернявый, нечесаный. Какое-то отверстие в земле, в самом углу — и рядом тяжелая, стальная крышка. Двор как двор, несколько необычный. Но самой необычной в этом дворе, была большая колода в другом
Боевиков во дворе было двое — тот самый с пулеметом и еще один — тощий, похожий на наркомана, с короткоствольным автоматом Калашникова, висевшим на животе. Возможно, в доме боевиков было больше, но пока я видел только двоих. Стояли они в трех метрах от меня и стояли неправильно — рядом друг с другом, причем «наркоман» перекрывал «пулеметчику» линию стрельбы. Видимо, жареный петух еще как следует не клевал…
— Hey! I want to see… Ходжиев! Аслан Ходжиев…
— Сейчас придет…
— What do you say? — решил притвориться плохо понимающим язык я.
Боевики тупо уставились друг на друга, английским не владел ни один из них.
— Не понимаю я, б… — с досадой проговорил «наркоман» — придет сейчас. Придет. Понял?
Для наглядности наркоман перебрал пальцами, имитируя ходьбу.
— Oh… Just coming… — «догадался» я — thanks…
Аслан Ходжиев чем то напоминал колумбийских наркодельцов — но именно напоминал. Если колумбийцы, особенно представители нового их поколения, носили костюмы-тройки, могли похвастаться дипломами Йеля и Гарварда и даже внедряли "менеджмент качества" в систему производства героина, то Аслан Ходжиев был боевиком, "военным бароном" и даже не пытался этого скрывать. НАТОвский камуфляж, автомат «Мини-Узи» в плечевой кобуре, Стечкин на ремне. Модные аккуратно подстриженные усики, как у их покойного лидера Дудаева, ликвидированного русскими. Настороженный, колючий взгляд. Типичный "военный барон", полевой командир. По разведданным в бандформировании Ходжиева состояло до полутора тысяч человек, была даже бронетехника — трофеи с войны с русскими. Задача предстояла не из легких…
Неспешно подойдя ко мне, Ходжиев попытался улыбнуться, но больше это походило на волчий оскал…
— Good evening… — выдавил он со страшным акцентом.
— Oh, good evening, sir! Nice to meet you! Speak english?
На лице Ходжиева мимолетно мелькнуло раздражение, как и у любого человека, который слабо знает язык, и не понял, что ему только что сказали. Видимо пожелание доброго вечера было одним из немногих выражений, которое он знал…
— По-русски говорите?
— О, да… Я немного говорить… русский… Немного…Плохо понимать…
— Деньги привезли? — по-русски Ходжиев говорил почти без акцента, видимо много времени провел в России.
Ответить я не успел — за забором послышался какой-то шум, заливисто пропел автомобильный клаксон — и через несколько секунд в открытые ворота зарулил Шевроле Тахо. Да, да, американский Шевроле Тахо в комплектации для бездорожья и с самодельными решетками-кенгурятниками угрожающего вида. Я напрягся, готовясь в случае чего прыгнуть, прикрыться Ходжиевым. Но, глянув в глаза чеченцу, понял, что это не ловушка и он сам не ожидал гостей…
Из подъехавшего автомобиля полезли люди — все как один в камуфляже, с зелеными повязками на головах, с густыми черными бородами, с оружием. Террористы…
— Вах, Аслан — я и нэ знал, что у тэбэ гости… Пасматри, какой я тэбэ падарок прывез…
Один из приехавших террористов подошел к нам, обнялся с Ходжиевым, подозрительно глянул на меня, но ничего не сказал и не поздоровался…
— Что ты мне привез, Муса?
Террорист по имени Муса сделал какой-то знак и его подручные вышвырнули из багажника на землю человека со связанными руками, одетого в рваный, запачканный чем-то бурым камуфляж…
— Я тэбэ русиста привез! Этот русский твар к нам прихадыл! Это сам Никонов!
— Никонов? — в глазах Ходжиева загорелся недобрый огонь — где ты его взял?
— Этот твар к нам прихадыл! — повторил Муса — ми на границе русский лай (раб, чеченск. — прим автора) взяли! Он за ним прихадыл! С казаками! Он атход астался прикрыват! Много наших палажил, шайтан, с трудом взяли! Его Астамир узнал! Я тэбэ должен, Аслан, паэтому сам его галава нэ атрэзал, тэбэ привез! У тэбя с ним кров! Давай ему прямо сэйчас галава атрэжэм!
— Стой, стой! — с выражением досады на лице проговорил Ходжиев, останавливая разгоряченного джигита — сейчас нельзя. Не видишь — американцы тут у меня! Нельзя! Оставайся у меня до завтра как гость, как американцы уедут — с ним и решим…
— Sorry… — нерешительно проговорил я — простите… это… soldier… солдат?
— Это бандит! Он наших людей убивал, мы его арестовали…
— What… что… его будут… trial… суд?
— Да, его будут судить шариатским судом… — с недоброй усмешкой процедил Аслан Ходжиев — пойдемте в дом. Сегодняшнюю ночь вы проведете у меня как гости…
Конгрессмен Сандерсон ждал нас в доме, в одной из комнат. Вместо делового костюма-тройки на нем был одет старый спортивный костюм «Адидас» и какая-то кожаная куртка. Следов побоев на нем не было, но выглядел он скверно…
— good evening, sir…
— who are you? — удивленно спросил конгрессмен, приподнимаясь на стуле
— lieutenant-commander Ramain, navy special forces — отрекомендовался я — don't worry…
— Это beasts… звери… — вдруг забормотал конгрессмен на плохом русском — они человек голова отрубил. Здесь slaves… рабы…
Еще только мне не хватало истерики у заложника…
— Be ready! — отрезал я — tomorrow…
Добро пожаловать в реальный мир, конгрессмен! Он совсем не таков, каким кажется с Капитолийского холма…
— Что… с ним… — я повернулся к наблюдавшему за нашим разговором Ходжиеву.
— Ничего… — недоуменно проговорил тот — кормили, поили, как с дорогим гостем обращались… За одним столом со мной сидел! Деньги будем считать?
— Да.
Почти весь вечер Аслан Ходжиев провел у нас — считал деньги. Все-таки психологи у нас работают отличные — несколько спортивных сумок с пачками стодолларовых банкнот выглядят куда более привлекательно, чем такая же сумма в безнале, на экране монитора компьютера. Ходжиев даже не столько считал, сколько наслаждался ощущением денег в руках…