Слеза дьявола

Дивер Джеффри

– А тот, что в морге, кто он? – спросил Кейдж.

– Курьер. Его наняли доставить письмо.

– Но он же погиб в результате несчастного случая.

– Нет, это не был несчастный случай, – ответила Лукас словами, которые были готовы сорваться с губ Паркера.

Тот кивнул и добавил:

– Харди его задавил на угнанном фургоне.

– Чтобы мы решили, будто шантажист погиб, и вернули деньги в хранилище вещдоков.

– Но ведь это он нашел исторические сведения о копателях, верно? – спросил заместитель директора. – Благодаря ему мы и остановили стрелка.

– Разумеется, –

ответил Паркер. – Поэтому он и выбрал Мемориал, это ведь недалеко отсюда. Он знал, что в здании почти никого не останется, всех бросят на поиски Копателя.

– Поэтому ему всего-то и требовалось, что заглянуть в хранилище и забрать деньги, – с горечью подытожила Лукас.

Запищал компьютер. На экране возникло досье Харди.

Настоящее имя – Эдвард Филдинг. Последний известный адрес – Блейксли, штат Коннектикут. Четыре ареста, осужден один раз. Неоднократно привлекался к ответственности за антиобщественное поведение. Работал санитаром в Хартфордской больнице для душевнобольных преступников. Исчез, после того как обвинившую его в сексуальных домогательствах медсестру нашли с перерезанным горлом. Руководство больницы считает, что Филдинг уговорил пациента по имени Дэвид Хьюз ее убить. Хьюз получил тяжелую черепно-мозговую травму в результате огнестрельного ранения и был легко внушаем. Филдинг помог Хьюзу бежать в октябре прошлого года.

– Хьюз и есть Копатель, – заявил Паркер. – А расстрел в редакции хартфордской газеты, с которого Чисмен начал выслеживать Филдинга, произошел в ноябре. Их первое преступление. Они не теряли времени даром.

– Но к чему столько трупов? – спросил замдиректора. – Одними деньгами не объяснишь. Должно быть, у него склонность к террору.

– Отнюдь, – возразил Паркер. – Терроризмом тут и не пахнет. Но вы совершенно правы, с деньгами это тоже не связано. Мне такой тип хорошо знаком. Он из той же оперы, что и фальсификаторы документов. Серьезные мошенники считают себя художниками, а не преступниками. Главное для них – создать такую подделку, которая одурачит всех и каждого. Их цель: идеальная подделка.

– Так что другие его преступления – в Бостоне, Уайт-Плейнсе и Филли – всего лишь отработка технических приемов, – заметила Лукас.

– Вот именно. А нынешнее – его звездный час. Он урвал бешеные деньги и собирается отойти от дел.

– Почему ты так думаешь? – спросил Кейдж.

У Лукас был готов ответ:

– Потому что он пожертвовал своим исполнителем – ведь это Филдинг сообщил нам, где появится Копатель.

– Может, он сам и застрелил Копателя, – добавил Паркер. – Если б мы взяли его живым, он мог бы расколоться.

– Но где теперь искать Филдинга? – спросил заместитель директора.

– Ну, уж он наверняка тщательно спланировал бегство, – ответил Паркер. – К рассвету его уже не будет в стране, а через пару дней он ляжет на пластическую операцию.

– Сейчас два часа ночи. Аэропорты закрыты, – заметил замдиректора.

– Он поедет автомобилем в Луисвилл, Атланту или Нью-Йорк, – сказала Лукас. – Но мы уведомим все местные отделения. Пусть направят агентов во все аэропорты, на автобусные и железнодорожные станции.

– Я распоряжусь, чтоб его включили в десятку самых опасных разыскиваемых преступников, – пообещал заместитель директора.

Но Паркер его не услышал – он уперся взглядом в письмо шантажиста.

– Идеальная подделка, – прошептал он себе под нос, посмотрел на часы и произнес: – Съезжу-ка навещу одного человека.

– Я с вами, – сказала Лукас.

– Лучше не надо, – нерешительно возразил Паркер.

– Нет, надо.

Посмотрев в ее серо-голубые глаза, Паркер решился:

– О'кей.

Автомобиль несся по улицам Вашингтона. Паркер – он вел машину – покосился вправо и увидел профиль Лукас, ее узкие губы, кругловатый нос, тонкий изгиб шеи.

Ему отчаянно хотелось взять ее за руку, оказаться с ней в роскошном вестибюле отеля или на диване у себя дома. И поговорить. Поговорить о чем угодно. Быть может, о тайне Маргарет Лукас, какой бы ни была эта тайна. А может, они расскажут друг другу о схватках и перестрелках. Такими историями обожают похваляться все копы – федералы, полицейские штата и муниципальные. А тайна может и подождать. У Лукас впереди годы, чтобы поделиться ею.

Годы… Он вдруг осознал, что думает о долгих отношениях с ней. Но есть ли у него основания для подобных фантазий? Решительно нет. Самообольщение чистейшей воды.

Или не совсем? Он вспомнил о Ктошах из сказки доктора Сууса – крошечных человечках, обитающих на пылинке, таких мелких, что никто их не видит. Однако же они существуют. Вот и любовь – разве ее нельзя найти там, где на первый взгляд ее не видно?

Паркер снова взглянул на нее, она ответила на его взгляд. Его рука сама собой протянулась и тронула ее за колено. Она положила на его руку ладонь.

Они приехали. Кинкейд убрал руку и припарковал машину. Они молча вышли, не глядя друг на друга.

– Сюда, – сказал он.

Мужчина был чуть выше полутора метров ростом. Жесткая борода, лохматые волосы. Он был облачен в поношенный махровый халат. Паркер, несомненно, разбудил его. Хозяин внимательно посмотрел на Паркера с Лукас, затем, ни слова не говоря, быстро отступил в дом.

Паркер пропустил Лукас вперед. Комнаты были забиты книгами, мебелью и бумагами. На стенах висело не менее сотни рукописных писем и фрагменты исторических документов. На столе стояли пузырьки с чернилами и лежали горы перьевых ручек.

– Как поживаете, Джереми?

Мужчина протер глаза:

– Паркер, а час-то поздний. Впрочем, полюбуйтесь-ка вот на это. Нравится?

Паркер взял из рук Джереми полиэтиленовый конверт, вооружился лупой и изучил лежавший в конверте документ.

– Отличная работа. Но чернила придется старить перекисью водорода, а ее легко обнаружить.

– Может, и легко, – ухмыльнулся Джереми. – А может, я придумал что-нибудь новенькое. Пришли меня арестовывать, Паркер?

– Я уже не служу в ФБР.