Слёзы Лимба
Шрифт:
— Бог ты мой! — воскликнул Доктор Ломан, внимательно смотря на Джорджа. — Да ты белый, как испорченный творог!
— Просто… Был тяжелый день… Вот и все.
— Что произошло? На тебе лица нет.
— Проходите, — резко ушел от вопроса тот и пригласил гостя войти внутрь своей съемной комнаты, тот возражать не стал и, с беспокойством поглядывая на Джорджа, прошел в небольшое темное помещение.
— Извини, что разбудил вас. Дорога из моей клиники заняла слишком много времени. Я надеялся добраться сюда к семи часам вечера, но по пути заглох мотор автомобиля и пришлось серьезно опоздать.
— Ничего страшного. Я рад вас видеть в любое время дня и ночи.
— Смотрю,
— Объявился, но мы с ним… немного повздорили.
— Я видел его, когда вошел сюда.
— Как вы его узнали?
— Я очень наблюдателен, друг мой, — тихо посмеялся мужчина и выставил все свои гостинцы на столик, стоявший около окна.
Среди всех продуктов оказалась свежая палка колбасы, бутылка молока, еще совсем горячий мягкий хлеб, добытый, по всей видимости, из местной хлебной лавки, расположенной неподалеку, ароматный кусок сыра, овощи для салата и бутылка хорошего французского вина.
Едва Джордж увидел все эти изыски, как сразу же задался вопросом. Почему Доктор Ломан проявляет такую заботу по отношению к нему, ради чего он это делает? Вряд ли только из-за знакомства с его покойными родителями, тут крылась совершенно другая причина, Джордж чувствовал во всем этом некий подвох. Может, он отвык от людского тепла, но скорее всего на него влияли события прошлого, а именно поведение матери, когда Ломан решал наведаться к ним в дом. Мать Джорджа всегда в такие минуты уходила в свою комнату и не выходила до тех пор, пока Доктор Ломан не покинет их дом. При своем сыне она порой называла Доктора Ломана хитрым лисом, который общается с людьми только ради собственной выгоды. Джордж навсегда запомнил эти слова, поэтому в данный момент не мог полностью верить в искренность доброты этого пожилого мужчины. Да, тот часто помогал их семье, но когда отца не стало, то внезапно исчез из их жизни, вернувшись только спустя много лет, без предупреждения и каких-либо видных мотивов. Что движет этим человеком Джордж не догадывался, Ломан скрывал свои настоящие мысли, искусно, как никто другой. Оставалось только верить, что все его действия были искренними и от чистого сердца.
— Где вы в столь поздний час достали все эти продукты? — с удивлением взглянул на вкусности Джордж, не веря собственным глазам.
— Если мне что-то нужно, я всегда это получаю, — с загадочным выражением лица произнес Ломан и вытащил из полотенца чистые бокалы для вина. — Ой, я так боялся разбить этих малышек, когда шел сюда. Настоящий хрусталь, поистине ювелирная работа, — с восхищением прошептал он, рассматривая бокалы с разных ракурсов, любуясь их прекрасным блеском. — Но, к счастью, я дошел до вас без неприятных происшествий.
Ломан поставил бокалы на стол и мастерски открыл бутылку с шампанским, не допустив, чтобы пробка улетела в окно, завершив жизнь немытого стекла.
— Нам будет не хватать твоего друга, — мужчина разлил вино и вручил один из бокалов Джорджу. — За нас, — он произнес тост и сделал маленький глоток. — Вино нужно пить медленно, только тогда ты почувствуешь его настоящий вкус. Но это не относится ко всякой кислятине, если ты понимаешь, что я имею ввиду.
— Да.
— Что-то ты грустный. Неужели ваша ссора с Эрваном была столь значительной?
— Может быть вы и правы, — сделал большой глоток тот и сел на край своей кровати. — Он в последнее время стал просто невыносим, начал отдаляться от меня, постоянно виня в чем-то.
— Знаешь, вам сейчас чуть больше двадцати. В ваших жилах играет
— Я переживаю за него. Что если с ним что-нибудь случится?
— Ты чувствуешь за него ответственность, не так ли?
— Да, наверное.
Доктор Ломан на секунду призадумался и сделал еще один глоток вина.
— Дай ему свободу, дай ему почувствовать ее вкус. Рано или поздно ему надоест эта безграничность, ему захочется жить стабильно, без постоянных приключений и неприятностей, в нем появится жажда спокойствия. Вы уже взрослые люди, вправе принимать собственные решения. Когда ты был маленьким, твой отец старался давать тебе больше свободы, чем твоя мать, чтобы ты мог учиться жизни на собственных ошибках. Ты не любил правила, тебе нравилось строить свою биографию самому, по собственному алгоритму. И ты вскоре пришел к мнению, что излишняя свобода разрушает тебя. После чего занялся делом и познал труд. Это заслуживает похвалы. Но если у тебя это настало сейчас, то у твоего друга чувство ответственности придет позже. У каждого это случается по-разному, и если он не хочет, чтобы кто-то вмешивался в его судьбу, направлял на правильный путь, то и не нужно этого делать. Он хочет сам прийти к верному решению. Для таких людей не писаны правила, они приходят к ним сами, когда набьют шишек.
— Просто… я не хочу, чтобы он настрадался из-за собственной глупости. Он попросту прожигает свою жизнь. А ведь год назад он был совершенно другим человеком, даже не брал в рот сигареты. А сейчас я редко вижу его в трезвом состоянии. И боюсь представить со сколькими девушками у него был секс. Он просто превратил свою жизнь в развлечение и стал жить за мой счет. Я зарабатываю, он тратит. Мне тяжело на это смотреть. Я хотел лишь ему помочь, дать шанс, но ему на это плевать. Он считает, что все, что я делал для него, не имеет никакого смысла… И сегодня ему удалось вывести меня из себя…
— Расскажи.
— Он вернулся домой никакой, начал наезжать на меня, оскорблять. Я терпел, думал, что это из-за сильного опьянения. Но его слова звучали искренне, по-настоящему, его разум будто выпустил наружу все, что он думал обо мне на самом деле. У меня просто не хватило сил это терпеть… И я в первый раз ударил его, ударил со всей силы… до крови… — голос Джорджа дрогнул и он замолчал, стараясь не смотреть на Доктора Ломана.
— Наше терпение не бесконечно. Оно имеет свои пределы. Ты не должен винить себя… Конечно, в данной ситуации виноваты вы оба…
— Нет, это он виноват! — Джордж резко вскочил на ноги и в сердцах разбил бокал о стену. — Я жертвовал ради этого ублюдка своей жизнью, но ему было совершенно плевать на это!
— Сейчас в тебе говорит не злоба, не ненависть, а обида. Ты любишь его, так или иначе, он стал для тебя родным человеком. Ты будто ангел хранитель над ним, старший брат, который просто не может оттолкнуть этого паренька от себя.
— Да, я люблю его, — прошептал Джордж. — Но я устал от такого отношения к себе. Мне просто хочется изменить в своей жизни хоть что-то. Она превращается в череду одинаковых событий. Я устал от всего этого. Я живу в этой дыре, работаю на нелюбимой работе по десять часов в день. И ради чего? Раньше я думал о заработке, чтобы выжить. Но сейчас я задумался… Ради чего я живу? Чего я сумел добиться?