Слезы Огня
Шрифт:
Булат вздохнул. Ему совсем не хотелось терять еще один день в компании этого северного вождя. И хотя дома его особо никто и не ждал, кроме названного отца, но его всегда тянуло туда, где была Лорри и все, что связывало его с памятью о женщине, которую он любил и до сих пор не мог вырвать из сердца.
— Хорошо, — согласился Булат и кивнул Гуннару. Тот расцвел в улыбке и пришпорил своего жеребца, гаркнув залихвацки. Следом за своим вождем помчались его сопровождающие — несколько воинов из дружины. Булат и трое его людей хода не прибавили и в ворота дома Гуннара въехали степенно, как и полагается серьезным послам.
А ближе к вечеру они
Внутри было людно и достаточно оживленно. Все столики в зале были заняты. Девушки в ярких платьях сновали между столиками, улыбаясь во весь рот и предлагали пиво, а тем, кто побогаче и вино. Гуннара встречал сам владелец заведения, по обыкновению толстый мужичонка с короткой бородой и скользким взглядом. Булат всегда считал, что владельцы подобных кабачков на одно лицо и время только подтвердило его догадки. Где бы он не останавливался, его всегда встречали вот такие Потапы с алчными взглядами, отличающиеся друг от друга только именами и толщиной живота.
— Добрый вечер, дорогие гости! — раскланивался хозяин, из чего Булат сделал вывод, что инкогнито здесь себя считал только сам Гуннар, а все остальные прекрасно знали, кто посетил заведение Потапа и просто делали вид, что не узнают в молодом северянине хозяина этого города.
Широко улыбнувшись своим мыслям, Булат направился следом за Гуннаром и его другом Тор стеном к единственному пустующему столику, стоявшему у расчищенного от столов квадрата пола, где сидел на стуле какой-то старик в широком балахоне и перебирая тонкие струны арфы, растягивал слова какой-то жалостливой песни, хотя, надо было отдать ему должное, голос у мужчины был очень красивым. Но странным делом, место на котором он сидел, было покрыто огромным листом стали, из каких вырезают детали для доспеха. Для чего это было сделано, Булат не понял.
— Присаживайтесь! — продолжал суетится Потап, а затем подозвал одну из девиц, роскошную темноволосую красавицу с глубоким вырезом на груди и громко велел ей накрывать на стол.
— И присмотри за господами! — приказал мужичонка грозно, но девушка только сверкнула белозубой улыбкой и прошлась томным взглядом по мужчинам, а затем довольно кивнув, поспешила прочь от столика, видимо за угощением.
— Я оставлю вас, — расшаркивался Потап, — Сегодня столько гостей, что я едва поспеваю следить за всем, но если будут какие-то проблемы, то сразу же зовите меня! — он поклонился и поспешно отошел и буквально через мгновение Булат услышал, как Потап за их спиной ругает какую-то нерадивую, по его мнению, подавальщицу. Перестав обращать на ругань внимание, Булат посмотрел на поющего старика. Тот закончил песню и затянул другую, повеселее. Что-то про битвы и звон мечей. Булат в слова вслушиваться не стал, а вскоре его отвлек Гуннар, кивнув куда-то за спину.
— И как тебе тут? — лицо молодого вождя украшала довольная улыбка, — Какие девушки! — он улыбнулся еще шире, хотя такое показалось Булату почти невозможным, а затем склонился ниже к самому лицу гостя, — С некоторыми из них можно договорится и неплохо развлечься! — заговорческим
— Я уже понял, — ответил Булат, — Мне это не интересно! — он терпеть не мог таких женщин, который за деньги продавали свое тело и уж точно никогда бы не стал пользоваться их так называемыми, услугами, но видимо Гуннар был иного мнения на этот счет.
Красавица подавальщица принесла большой кувшин вина на разносе и три чаши, поставила перед мужчинами, шаря глазами по их лицам. Улыбнулась одному, подмигнула другому, задержала взгляд на Булате, но он равнодушно отвернулся в ответ на ее томный вздох и снова принялся слушать старика с арфой. Тот сменил позу, видим устав и затянул следующую песню. Теперь Булат заслушался. Что-то в словах старика затронуло его душу. Он переплел пальцы, положив руки на стол и закрыл глаза, выделяя среди общего гама только чистый голос человека с арфой:
Я пел о богах, и пел о героях, о звоне клинков, и кровавых битвах;
Покуда сокол мой был со мною, мне клекот его заменял молитвы.
Но вот уж год, как он улетел — его унесла колдовская метель,
Милого друга похитила вьюга, пришедшая из далеких земель.
И сам не свой я с этих пор, и плачут, плачут в небе чайки;
В тумане различит мой взор лишь очи цвета горечавки;
Ах, видеть бы мне глазами сокола, в воздух бы мне на крыльях сокола,
В той чужой соколиной стране, да не во сне, а где-то около:
Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полет мне снится — холодные фьорды, миля за милей;
Шелком — твои рукава, королевна, белым вереском вышиты горы,
Знаю, что там никогда я не был, а если и был, то себе на горе;
Мне бы вспомнить, что случилось не с тобой и не со мною,
Я мечусь, как палый лист, и нет моей душе покоя (текст взят из песни «Королевна» гр. «Мельница» — прим. автора).
— В моей душе тоже нет покоя, — подумал Булат. С тех пор как ушла северная воительница, оставив его, променяв на свой северный рай. Иногда Булат думал о том, что если бы мог, то отправился бы за ней следом… Но он оказался слишком слабым для этого. Он предпочел жить без нее.
Гуннар ощутимо толкнул плечом Булата и очарование, и грусть, навеянные песней развеялись. Мужчина нахмурился, глядя на веселое лицо северянина. Тот уже во всю пил из чаши красное вино и глаза его светились каким-то почти детским азартом.
Затем он услышал, как музыка прекратилась и старик, поднявшись с места, подхватил арфу и пошел прочь, унося с собой и стул. А затем они услышали голос Потапа, который с неожиданной прытью оказался на том месте, где мгновение назад сидел певец. Хозяин таверны поднял вверх руки, призывая своих гостей к молчанию и на удивление, все послушно затихли и тогда голос Потапа, неожиданно сильный и зычный, разрезал тишину, как нож режет масло. Девушки подавальщицы задули половину из свечей, наполнив воздух дымом и зал погрузился в полумрак.
— У меня для вас сюрприз! — сказал Потап и улыбнулся загадочно, словно собирался сам продемонстрировать это чудо чудесное, — Вот она…
Булат подался вперед. Гуннар стал на удивление серьезным, когда за спиной хозяина таверны, словно из воздуха возникла тонкая фигура, одетая в алое платье. Плечи девушки были обнажены, а длинные волосы, огненно-рыжие, словно ожившее пламя, стекали ниже талии. Она шагнула вперед, ступив на место Потапа, который спешно отошел в сторону, предоставляя девушке пространство…для чего?