Слезы Огня
Шрифт:
Оборотни растеклись по пещере, занимая привычные места. Дьярви лениво поднял голову и посмотрел вниз, на мать, которая занимала свое почетное место на огромном куске льда, похожем на ложе. Брунхильда подняла голову и одним взглядом золотых глаз подозвала сына.
Едва Дьярви спрыгнул с камня, как в проем пещеры залетела птица. Огромная сова с желтыми глазами, круглыми, словно солнечные диски. Дьярви недовольно тявкнул и занял свое место подле матери, а Сова опустилась за их спиной, сложив крылья и глядя на всю стаю пронзительным взглядом.
Брунхильда распрямилась
— Братья и сестры, — заговорила Брунхильда, обведя золотым взглядом свою стаю, — Пришло время. Я чувствую, что пора отправляться за Огнем. Асгейр тоже пришел к этому выводу, и я боюсь, что в итоге столкновения все же не избежать!
— Кто отправится за Огнем? — спросил один из волков, поджарый крепкий мужчина с длинным шрамом, проходящим через всю грудь. В обличье зверя на этом месте у него отсутствовала шерсть, сейчас же это просто шрам, пусть и глубокий, белесый.
— За огнем отправится Дьярви, — произнесла Брунхильда и добавила, — И Хрёдерик!
На мгновение повисла тишина, а затем оборотни загомонили, выражая, кто одобрение, кто с возражениями, но Брунхильда смотрела только на своего сына, который вышел вперед и так же, как и мать, глядел в ее глаза. Взгляды перехлестнулись, и волчица поняла, что Дьярви недоволен. В силу молодости он хотел сам добиться всего, выделится, справится один с трудным заданием, и она как мать верили в него и в то же время опасалась, что ее щенок, пусть уже превратившийся во взрослого волка, но для нее то, щенок, пострадает. А за спиной заворчала сова.
— Я не приму возражений, — сказала Брунхильда и встряхнула головой, отчего ее белоснежные волосы взвились, словно ледяной поток. Стая умолкла.
— Они отправятся завтра на рассвете вдвоем, — тоном, не терпящим возражений, сказала женщина, — Хрёдерик позаботился о одежде, я дам вам денег. В мире людей золото имеет большую власть и может открыть, если не любую, то большую часть дверей и склонить на вашу сторону жадные человеческие сердца.
Она посмотрела на сына:
— Несколько лет Хрёдерик следил за девушкой и теперь знает, где обосновалась семья, принявшая ее к себе. Он думает, что они вряд ли переехали, да и в том случае вы все равно найдете их. Девочка выросла, и ее сила выросла вместе с ней, но я не уверена, что она умеет ею управлять, поскольку рядом не было человека, способного помочь и направить ее дар в нужное русло. А мы все исправим.
— Что требуется от нас? — спросил волк со шрамом.
— Мы поможем им после… Когда Огонь вернется домой, — Брунхильда улыбнулась, — Я уверена, что Асгейр будет пытаться нам помешать. Он, как и мы желает найти девушку и завладеть ее силой, но он не знает, где она живет и поиски колдуна затянутся.
— Мы будем первыми! — яростно произнес Дьярви.
— Я не сомневаюсь, сын мой! — Брунхильда обернулась к сове. Та сидела нахохлившись и только вращала огромными глазами.
— Завтра… На рассвете! — произнесла девушка и сова важно кивнула. А волки снова закричали, теперь поддерживая свою
Брунхильда бросила короткий взгляд на мужчину со шрамом. Улыбнулась ему лукаво. Тот поймал ее взгляд и кивнул, словно подтверждая, что понял ее намек.
Сова за спиной волчицы поднялась в воздух, раскинув невероятно широкие крылья и метнулась к выходу из пещеры. Рванула в потоки морозного воздуха и пропала в снежной кутерьме.
Над ледяной равниной поднималась снежная буря.
Гуннар очнулся лицом на полу. Голова гудела от удара, пришедшего на самую ее макушку. Какой-то нерадивый или напротив, слишком радивый из драчунов ухитрился попасть чем-то тяжелым по голове северянина, что и вырубило его на достаточно долгий период…для чего?
Мужчина сел и встряхнул головой, затем прикоснулся пальцами к волосам и скривился. Они были слипшимися от застывшей крови. Спину ломило, и он встал, кряхтя как древний дед. Огляделся по сторонам и присвистнул.
То, что раньше было красивым обеденным залом в таверне теперь напоминало руины с полуживыми трупами из гостей, лежавших где их настигла кара Богов в виде кулака противника. Разглядев среди тел и своего друга Торстена, Гуннар направился к нему, обходя препятствия в виде разваленных стульев и перевернутых столиков. За спиной северянина раздался причитающий голос и мужчине даже не пришлось оборачиваться, чтобы узнать кому он принадлежал — Потапу, не иначе.
Махнув на хозяина заведения рукой, Гуннар опустился перед другом на корточки и дернул его за руку.
— Чего развалился, мешок с требухой, — произнес он и толкнул Торстена в бок, — Давай, поднимай зад, нам кажется пора уходить отсюда!
Торстейн приоткрыл сперва один глаз, затем второй, под которым красовался приличных размеров и ярких оттенков синяк и улыбнулся.
— Здорово отдохнули, — просипел он и закашлялся, — Как в прежние времена! — и сел, стряхивая с одежды опилки и осколки битой глиняной посуды.
Гуннар рассмеялся и внезапно вспомнил. Девчонка… Та самая. С волосами рыжими, словно огонь!
Улыбка ползла с его лица. Он вскочил на ноги, оглядываясь по сторонам, словно надеясь увидеть танцовщицу где-то в зале.
— Ее Булат увел, — проговорил поднимаясь на ноги Торстен.
— Что? — лицо северянина побагровело и Торстен с удивлением уставился на своего друга. Он не ожидал такой реакции на свою новость. Ну увел, так увел. Что, последняя девка что ли в городе, подумалось ему, но кажется, Гуннар был иного мнения.
— Пошли, — мрачно кивнул на выход мужчина и шагнул к двери, не обернувшись, чтобы проверить следует ли друг за ним. Торстен шел.
— Не пори ерунды! — крикнул он в спину Гуннару, — Не стоит девка того, чтобы ругаться с послом князя. Подумай, вождь. Ты же дочку его сосватал!
— Закрой рот! — рявкнул Гуннар, но Торстен рванул за ним и схватил за плечо.
— Послушай дружеского совета, Гуннар. Не торопись совершить ошибку. Неужели тебе похоть так глаза застит, что ты готов нарушить дружеские отношения с соседом из-за какой-то дешевой плясуньи? Сколько их еще будет в твоей жизни?