Слимпериада. Трилогия
Шрифт:
Вскоре безголовый волк затерялся среди серебряного сияния.
– Мда, приехали, – флегматично сказал отец Вуди, проводив волка взглядом и спрятав нож под полу. – Здесь и переночуем. Эх, невезуха… Ну, раз такое дело, то предлагаю поужинать. У меня в сумке есть хлеб, сыр. Правда, хлеб немного чёрствый, да и сыр на любителя… Но ничего другого больше предложить не могу. Кстати, вор-Симеон, хотел тебя спросить: это не ты, случаем, моего волка возле той горы убил? Из своей дубинки.
– Я, – с неохотой сознался Семён и спрыгнул с повозки. – Нечаянно получилось. Но
– Это мы чуть погодя обсудим, – пообещал враз повеселевший отец Вуди, осторожно, поэтапно слезая с повозки: сначала одной ногой на колесо, потом другой на землю. – За трапезой и обсудим. Оборотневый волк дорого стоит… очень дорого… Ха, спина-то больше не болит! – обрадовался монах, замерев на полпути, с ногой на колесе, и в этой неудобной позе ощупал свою поясницу. – Ишь ты, почти год маялся, а тут раз – и прошло. Эхма! – Отец Вуди снял ногу с колеса, попрыгал на месте, присел пару раз, потом согнулся и разогнулся. – Совсем не болит! С чего бы это вдруг? – Монах с подозрением уставился на Семёна, словно это именно он взял и вылечил его поясницу. Тайком. Не спрося разрешения.
– С испугу вылечилось, – пояснил Семён, с удовольствием разваливаясь в душистой траве, – само. Такое бывает! Особенно с нервными болячками. Я здесь ни при чём.
– Это хорошо, – одобрил отец Вуди, присаживаясь рядом. – Хорошо, что ты ни при чём. А то я уж подумал ненароком, что ты – проверяющий из Братства. Они, проверяющие, люди святые, возле них все болезни сами собой проходят… А я тебе тут такого наговорил, такого!… Хоть в застенок сажай. У нас в Братстве в застенок за ересь попасть – плёвое дело!
– Это за какую же такую ересь? – лениво спросил Семён, глядя на полную луну – при более пристальном рассмотрении ночное светило выглядело странно: на нём не было привычных глазу тёмных пятен. Вообще не было. То есть на здешней луне не имелось ни гор, ни расщелин: она была гладенькой как яичко.
Неправильная была луна. Подозрительная.
– За разговоры насчёт шпионов и секретов, – пояснил монах, доставая из повозки сумку с едой. – Секреты снадобий Братство оберегает серьёзно, может и наказать за разглашение рецептов. А что мне, чёрт возьми, остаётся делать? – раздражённо сказал он, бросив сумку на траву. – Деньги-то нужны! На опыты там всякие, на просвещение, так сказать, – отец Вуди облизнул губы. – Эх, винца бы сейчас… О чём это я? А, об опытах… Опыты – дело важное, можно сказать – архиважное! Но дорогостоящее.
Завернёшь, бывало, в какой-нибудь попутный кабак, поговоришь там с умными людьми о смысле жизни… или об урожае огурцов… о том, о сём с народом потолкуешь – глядь, уже и просветлился, опыта понабрался… Ох ты, – сильно огорчился монах, порывшись в сумке и чего-то там не обнаружив, – флягу вчера в кабаке забыл! Вот горе-то! Чересчур, однако, я там опыта набрался. Как же это, а?
– Нет проблем, – Семён сел и с прискуливанием потянулся. – Как, отче, насчёт холодного шампанского и печёных фазанов? Ящик шампанского и три фазана. И салаты в придачу.
– Шутишь, да? – горько сказал монах, но посмотрел на Семёна с надеждой. – Если шутка, то глупая. Я обижусь.
– Никаких шуток! – категорически заявил Семён. – Разве ж с выпивкой шутят?!
– Ни в коем случае, – часто закивал монах, – ни-ни! – И в ожидании уставился на Семёна: очень ему было интересно, откуда тот возьмёт обещанное. Не из кармана же!
Отец Вуди выглядел настолько заинтересованным и предвкушающим, что Семён не утерпел и решил подать своё угощение как-нибудь поэффектней. Так подать, чтобы потом все лекари неведомого Братства охали и ахали, слушая рассказ разъездного монаха. И не верили ни одному его слову.
– Именем лунных демонов! – во всю глотку проорал Семён, подняв лицо к звёздам и строго глядя на жёлтый кругляш в ночном небе. – Шампанского мне! И побольше! Фазанов и салатов на закуску обязательно! Короче, жрать давай, – Семён громко прищёлкнул пальцами и украдкой глянул на монаха: тот сидел, открыв рот. Чуда ждал.
В воздухе что-то громко загудело, словно мощный трансформатор включился: в траве, неподалёку от Семёна, возникли запотевшие бутыли с шампанским, рядом – три фазана, горкой; мисочки-салатницы обступили фазанью горку полукругом.
На траве лежал баронский ужин в полном комплекте.
– Кушать подано, – снисходительно сказал Семён, косясь на монаха и ожидая его бурной реакции. Реакция последовала незамедлительно, но вовсе не та, на которую рассчитывал Семён.
– Чур меня! – в ужасе завопил отец Вуди, вскакивая на ноги, – лунный колдун! Ой мне, – монах покачнулся и хлопнулся в обморок. На спину. Плашмя. Как и стоял.
– Умеешь ты, Семён, сюрпризы делать, – одобрительно сказал Мар. – Вот только не все их правильно понимают. – И затрясся на цепочке в беззвучном хохоте.
Глава 5
Селениты: Лунные Искусители (Местное Поверье)
Отец Вуди пил холодное шампанское из горлышка, давясь пеной и страшно вытаращив глаза. Изредка он отнимал бутылку от рта, переводил дух, громко отрыгивал и пил дальше; Семён сидел напротив монаха, рассеянно теребя медальон на цепочке и глядя, как святой отец восстанавливает своё душевное равновесие. То есть по быстрому надирается.
Наконец монах отставил пустую бутылку в сторону, вытер с лица пену и уставился на Семёна слегка окосевшим взглядом: душевное равновесие, судя по всему, было восстановлено.
– Колдун, – узнав Семёна, утвердительно сказал монах. – Лунный, – и потянулся за новой бутылкой.
– Стой, – приказал Семён, – ещё успеешь! Шампанского валом, даже на опохмел останется. Давай-ка, отче, сначала разберёмся, что к чему, а уж после пей себе сколько влезет!
– Разбираться? В чём? – вяло удивился монах, так и не донеся руку до бутылки. – Ты – лунный колдун. Я – дурак, который с тобой связался. Всё просто и ясно.
– Почему ты решил, что я – лунный колдун? – спросил Семён, оставив наконец медальон в покое. – Почему именно – лунный? Из-за того, что к лунным демонам обратился, да?