Слишком чужая, слишком своя
Шрифт:
— Мне надо раздеться, отвернись.
— Вот еще! А как же я буду сторожить?
Он смеется. Этого мне только не хватало. Он совсем мальчишка.
— Бесстыжий мальчишка! Я с тобой не в игрушки играю, так что спрячь улыбочку.
—Ты боишься что-то подцепить? Зря, я чист.
Вот идиот! Хотя, конечно, и это — тоже. Учитывая то, что я здесь застала.
— Я боюсь, что ты еще слишком мал. Я гожусь тебе в матери, так что немедленно прекрати валять дурака и отвернись.
— Скажи еще — в бабушки мне годишься!
Он
— Ты такая красивая!
Паршивый мальчишка вытаращился на меня. Ну, конечно же!
— Если ты не перестанешь пялиться, я оторву тебе яйца.
— Не буду, не буду!
С горем пополам стираю джинсы. Ничего, теперь будут чистые. Майка и белье стираются легче.
— У меня есть веревка. Тут и прищепки, сейчас вынесу.
А теперь почти совсем хорошо. Стелю на пол сарая полиэтиленовую пленку и ложусь. Ничего, нормально, пол из глины, солнце за день нагрело. Сумку кладу под голову.
— У меня есть кровать. Ложись туда.
— Прости, но мне здесь будет спокойнее. Как-то у вас тут с гигиеной проблематично. Не хочу ничего плохого сказать о вашем милом братстве, но я считаю, все-таки иногда стоит мыться..
— Наверное, ты права. Ты и вправду не хочешь развлечься?
— Нет, я польщена и благодарна за предложение, только мне это не нужно. И вообще, что это за разговоры? Извращение какое-то. Филя, я так хочу спать, что глаза сами закрываются.
— Так спи, не бойся. Правда, спи. Никто тебя тут не найдет.
А волны уносят меня, уносят куда-то. Да, я сплю. Я буду спать. По-настоящему, а не краешком мозга.
15
— Если ты немедленно не проснешься, я оболью тебя водой.
Гдe-то я уже слышала этот голос. Я открываю глаза. Дверь сарая открыта, видно полуденное солнце в небе, заросли сирени и свечи тополей. Красиво. Я выспалась, но хочу есть. Кто меня будил? Ну, конечно же!
— Вольдек, что ты здесь делаешь?
Он хмуро смотрит на меня. Наверное, я ему не очень нравлюсь. Ну что же, кто любит попа, а кто — попадью. Но почему он здесь? Именно он? Или началась новая погоня за Керстин? О, нет, только не сейчас! Я такая голодная!
— Меня прислал Способ, — его зеленоватые глаза изучают меня. — Из-за тебя он поймал пулю, а теперь прислал меня, чтобы я помог тебе. Не понимаю. Вот, возьми.
Он кладет мне на колени пакет из «Макдоналдса». Именно это было мне нужно, только не в таком количестве. Вольдек, наверное, при покупке ориентировался на собственный аппетит.
— Я столько и за месяц не осилю. Филя, где ты?
—
Он наверняка стоял за дверью с куском трубы в руках. Я слышу, как она глухо ударилась о траву.
— Поди сюда, поешь со мной. Только руки вымой, вот мыло. О, да ты помылся? Молодчина. Иди завтракать, самой мне нипочем не справиться. Садись, не стой зря.
Я открываю пакет, и мы едим еще горячие гамбургеры.
— Вольдек, не стой над душой, ты мне портишь аппетит.
Он здесь неуместен в отглаженной рубашке, дорогих туфлях и хорошо сшитых брюках. Я здесь тоже неуместна, но мое черное платье меньше возмущает окружающих.
— Ешь скорей, некогда болтать.
И куда же мы поедем? Дай угадаю. Или к Гуре, где меня уже поджидают, или к ближайшей свалке, где уже вырыли глубокую яму. А возможно, Способ действует самостоятельно. И думает, что Вольдек будет подчиняться ему в любом случае.
— Ты возьмешь меня с собой? — Филя смотрит умоляюще. — Я не буду тебе в тягость.
Ох, малыш, если бы я сама знала, куда еду! Нет никакого смысла подвергать тебя опасности. Все, кто был мне близок, либо прячутся неизвестно где, либо уже на той дороге, с которой не возвращаются.
— Я сама не знаю, что со мной будет.
— Лучше уж с тобой, чем здесь. Возьми меня, Керстин! Я буду помогать тебе.
Если разобраться, то здесь его ждет незавидная судьба. Если не угостят куском трубы, если не замерзнет где-то под забором, сопьется или еще что-то такое. Возможно, я проживу столько, чтобы успеть как-то преодолеть ту ужасную несправедливость, которую учинила с ним жизнь.
— Только в том случае, если ты пообещаешь ежедневно мыться, менять белье и носки. И будешь чистить зубы.
— Нет. — Вольдек ожил. — Ты не можешь забрать парня.
— Могу. Я сделаю так, как посчитаю нужным, и ты не будешь мне указывать.
— Он принадлежит группе Блохи. Так нельзя.
— Он принадлежит только сам себе. И это — его дом. Я перестреляю, если потребуется, всю эту шушеру, но малыш пойдет со мной. Сходи, Филя, поснимай мою стирку с веревки. Наверняка уже все высохло.
Я должна забрать свои вещи из сейфа и сумку из камеры хранения. Но это уже проще.
— Куда мы поедем?
— Куда скажешь. Вот тебе билет. Через две недели все уляжется, и ты вылетишь в Тель-Авив, а уже оттуда — куда тебе надо. Это Способ придумал. К Гуре лучше не обращаться, он передает тебе привет и просит прощения — у него связаны руки. А Способ, по официальным данным, еще без сознания и очнется только тогда, когда ты будешь уже далеко. Ну, куда поедем? Надо где-то перекантоваться две недели. Вылетишь не из Москвы, а из Питера. У тебя есть куда податься?
— Да. Но у меня еще есть парочка дел. Почему ты помогаешь мне? Ведь я тебе не нравлюсь? — Он немного краснеет. Интересная реакция.