Слишком дружелюбный незнакомец
Шрифт:
Не задерживаться здесь. Вдруг кто-нибудь подумает, что у нее поломка, и остановится… Особенно если этот «кто-нибудь» живет в этих местах и ему знаком грузовичок Ле Бри.
Заскрипела дверь, которую она резко закрыла на петли, повернув рукоятку несколько раз, чтобы избежать неприятных сюрпризов.
Снова трогаясь с места, желая поднять противосолнечный козырек, она ошиблась кнопкой и включила «дворники», которые принялись с попискиванием возить по грязному стеклу.
Двумя минутами позже Матильда была уже на узкой дороге, которая вела на ферму. У Ле Бри она была всего лишь несколько
Матильда заметила зеленый трактор, который рычал посреди ячменного поля — слишком далеко, чтобы забеспокоиться, — того самого поля, которое соседствует с лесочком за их собственным садом.
Она направилась к древним воротам фермы. Это было впечатляющее, оштукатуренное каменное строение, украшенное сверху покатой черепичной крышей, которая, казалось, уже давно готова обвалиться в любую секунду. Примерно через две сотни метров она добралась до других ворот — обычных, металлических, скользящих. Они были гораздо меньше, не отличались помпезным видом, но, к счастью, были широко раскрыты.
Матильда остановилась, чтобы убедиться, что внутри никого нет. Все или ничего… Сейчас у нее нет никакой возможности сбежать.
Она проехала в ворота. Слева, за рядом буков, она заметила старую будку охранника — одного из двух домиков, которые Ле Бри сдавал на неделю. Она знала, что они не будут пользоваться спросом раньше июня и сейчас можно не бояться столкнуться с какими-нибудь туристами.
Она проехала вдоль навеса, где были сложены строительные материалы. Огромные серые листы жести покрывали ярко-красную конструкцию, которая, должно быть, была покрашена совсем недавно.
Внезапно она оказалась напротив длинного здания XVIII века, с каменным фасадом, украшенным странными маленькими нишами. Дом переходил в пристройку, где, насколько она помнила, Ле Бри держал свой грузовичок. Но Матильда ни в чем не была уверена. Всему не хватало четкости.
Немного поколебавшись, она предпочла остановить машину перед входной дверью. За оконными стеклами никакого движения, не заметно, чтобы кто-то откинул занавеску, чтобы посмотреть, что происходит снаружи.
Не будь глупой, его сыновей здесь нет! Кто мог бы за тобой шпионить?
Его сыновья… Она снова открыла бардачок, чтобы взять оттуда мобильник. Если этот Лоис не получит ответа от отца, он, скорее всего, забеспокоится. Может быть, даже заявит в жандармерию. А ей нужно как можно больше времени. Пока она не отыщет решение относительно трупа, она будет в опасности.
Она просмотрела, какими эсэмэсками обменивался Ле Бри с сыном. Даже если они более чем трехмесячной давности, она узнает, какие слова он употреблял чаще всего. Самым излюбленным было «сынок» в конце каждого послания.
Матильда собралась с духом. Чем короче будет послание, тем меньше риска допустить оплошность. Ее латексные перчатки скользили по экрану, наконец ей с большим трудом удалось напечатать ответ:
Успокоившись, она положила на место телефон и вернула зеркало заднего вида в прежнее положение. Удостоверившись, что ничего не забыла, она покинула грузовичок.
Когда дверь хлопнула, две вороны стрелой взлетели с крыши и исчезли в ветвях буков. В воздухе витал приятный запах сухой соломы, смешанный с кисловатым ароматом яблок.
Матильде очень хотелось стоять и стоять посреди этого большого двора. Наслаждаться этим странным одиночеством, в котором тем не менее не было ничего беспокоящего или гнетущего, вдыхать этот нежный и одновременно резкий запах, который ласкал ее ноздри, принесенный ветром откуда-то издалека. Но ей оставалось еще столько всего сделать…
Она не стала запирать дверцу грузовичка и решила оставить у себя связку ключей, так как еще не нашла решения относительно тела Ле Бри.
Оставаясь настороже и не переставая украдкой оглядываться вокруг, она пешком добралась до ворот, не в состоянии поверить, что все может пройти так легко, без помех и неудач.
Странное и неприятное чувство… мнимый успех… как если бы в конце пути ее ждала какая-то западня.
Выйдя за ворота фермы, она через поля направилась к своему дому.
7
Матильда вернулась совершенно продрогшей, ее сапоги покрывала толстая земляная корка, брюки промокли от влажной травы, сквозь которую она шла через силу.
В лесочке, оказавшись в тишине, которая лишь изредка нарушалась треском ветки где-то в чаще, она ощутила, что весь остальной мир стал для нее далеким и туманным — казалось, само ее сознание уменьшилось до состояния едва заметного ореола, будто во сне, когда разум рассеивается или больше ничего не имеет значения.
Перешагнув через ржавую цепочку и оказавшись за оградой, Матильда посмотрела на часы и успокоилась. Она отсутствовала не более двадцати минут.
Ее никто не видел за рулем, в этом она была почти уверена. В худшем случае кто-то заметил красный грузовичок, который въезжал на ферму. В конечном итоге ее это устраивало, поскольку в этом случае определить точное время смерти Ле Бри становилось еще труднее.
С закрытыми ставнями лонжер выглядел будто дача, куда приезжают только летом на несколько недель, и нужно, несмотря на дорожную усталость, поспешить, пока не наступила ночь, очистить дом от пыли.
В окрестностях никого. Никаких посторонних.
Всего лишь спокойствие обычного дня в начале весны. Кто бы мог заподозрить, что происходит за фасадом этого дремлющего жилища?
Матильда бесшумно открыла дверь и сняла грязные сапоги, которые оставила на пороге. Надевая домашние туфли, она еще от входа заметила, что темноту гостиной нарушает тоненький лучик света. Падающий из погреба… дверь которого теперь была полуоткрыта.
Ее сердце забилось с бешеной скоростью. Она не оставляла включенными лампы дневного света и тем более не допустила бы такой небрежности — оставить дверь не запертой на замок. Да, но у Франсуа есть дубликаты ключей… Она не сочла нужным их конфисковывать, не предполагая, чтобы Франсуа в своем нынешнем состоянии смог бы спуститься в погреб. Да и чего ради? К тому же ключ от решетки все равно имелся только у нее.