Слишком хорошая няня
Шрифт:
М-да. Я едва замечаю окружающую меня роскошь, потому что сижу как на иголках.
Таких напряженных переговоров о работе у меня еще не было.
— Итак, Лариса, расскажите, кто такой этот ваш деврел, — говорит Александр, поворачиваясь ко мне. — Может быть, я действительно был неправ. Может быть, и мне в компании нужен такой специалист.
Вот это прямо не в бровь, а в глаз. Это тот вопрос, на который я отвечаю даже чаще, чем на «а когда замуж» на семейном застолье.
— Если коротко, — говорю я. — То это
Александр игнорирует мой вопрос. Он поднимает брови и с легкой иронией интересуется:
— То есть, вы справляетесь с толпой айтишников и при этом утверждаете, что не справитесь с одной маленькой девочкой?
— Я просто не няня! У меня нет нужных качеств для этого! —
— Ну как же нет, Лариса? Вы только что назвали себя Мэри Поппинс. Это идеальная няня, если я правильно помню детскую классику.
Открываю рот… и закрываю обратно.
Вот это я молодец. Сама себя загнала в ловушку.
— Да… — растерянно говорю я. — Но это же не дети! Да и зачем вам именно я? На мою зарплату можно семь нянек взять!
— У семи нянек дитя без глаза, помните? — Александр даже шутит с недовольным выражением лица. — Я уже пробовал. Мы отсмотрели десяток нянь. Самых лучших. Я переманил даже няню одной наверняка известной вам звезды.
— Неужели ни одна не подошла?
Александр вздыхает и отворачивается.
Некоторое время смотрит на дорогу, которая несется нам навстречу. Теперь я знаю, чем хорош «роллс-ройс» — пока мы выбирались из моего района, я не почувствовала ни одной кочки, хотя когда таксисты везут меня вечерами домой, они вытряхивают всю душу.
— Александр? — напоминаю я о себе.
— Она вопит так, словно увидела сатану, — отзывается он. — Мне кажется, ее в этот момент слышит полгорода. Человеку невозможно это выдерживать. Одна из нянь, та самая, звездная, предложила не обращать внимания, мол, когда-нибудь ей надоест. Она сдалась через десять минут.
Все это время молчаливо сидящая рядом Дина тянется ко мне, хватая за локоть.
Задирает голову и смотрит светлыми глазами. Очень серьезно смотрит.
— Дина говорит только одно слово — «Лала». И носится с вашим зайцем, как ненормальная.
— В смысле, одно слово?! — дергаюсь я. — Ей же лет пять?
— Пять с половиной. И раньше она нормально разговаривала, но после… пропажи она говорит только ваше имя, Лариса.
— Вы показывали ее врачам и психологам?
Александр снова поворачивается ко мне, несколько секунд пристально изучает мое лицо. Глаза у него такие же светлые, как у Дины, но взгляд тяжелый, неуютный. Хочется ерзать на сиденье, а лучше —
— Лариса, — говорит он раздраженно. — Я выгляжу идиотом? Конечно, показывал.
— И что они говорят?
— Что у нее психологическая травма, но вполне обратимая. Просто надо этим заниматься. Но к психологам и врачам ее нужно водить. У меня нет на это времени. Поверьте, я очень люблю дочь, но есть действительно серьезные проекты, на которых я незаменим.
— Не можете взять отпуск даже ради любимой дочери?
Я понимаю, что лезу не в свое дело, но мое «похищение» это тоже серьезное нарушение границ, так что в ответ я могу не стесняться.
Тяжелый взгляд вновь придавливает меня к роскошному сиденью «роллс-ройса».
— Вы бы сказали так президенту, допустим? Что там страна, давай отпуск на пару месяцев возьмем, чтобы сидеть под дверями кабинетов? Я готов найти лучших специалистов в стране ради Дины и заставить их работать на себя. Это принесет гораздо больше пользы.
— Если вы ее так любите, как она оказалась на улице? — не выдерживаю я. — Вы сами создали эту травму, так вам и справляться!
Александр вновь молча отворачивается.
На этот раз пауза длится куда дольше, и я успеваю заскучать.
За окном однотипные многоэтажки моего района сменяются на историческую застройку центра, автомобиль едет по людным улицам, и я всерьез рассматриваю идею выскочить на дорогу и сбежать. Когда «роллс-ройс» притормаживает на светофоре, я дергаю ручку двери — но она, конечно, заблокирована.
— Пожалуйста, не надо, — говорит Александр. — Я не буду удерживать вас насильно. Мне просто нужна была возможность спокойно пообщаться. Если не договоримся, водитель отвезет вас обратно.
— Мы, вроде, все уже обсудили? — непонимающе говорю я.
Он снова тяжело вздыхает и поворачивается:
— Это мой последний козырь, Лариса. Несколько дней никому не было дела до Дины. Вообще никому. Даже ее матери. Так уж получилось, что в этом городе только вам стало не все равно. И она это тоже понимает. Вы видите, какая она сейчас спокойная? Улыбается? Все эти дни после возвращения она либо сидела, глядя в пространство и обнимая этого проклятого зайца, либо плакала. Когда я сказал, что мы едем к ее «Лале», она оказалась в машине мгновенно, даже зайца вашего забыла. Вы понимаете?
— У нее есть мать? Где она была, когда Дина потерялась? И где были вы?
Александр морщится, словно от боли. Нет, видимо, его не зуб беспокоит.
— Давайте отложим эту тему, Лариса, — говорит он неохотно. — Когда мы договоримся, я вам все расскажу. А пока давайте обойдемся без упреков. Я не люблю искать кто виноват. Меня больше волнует вопрос, что делать.
— И что же вы делаете? Переваливаете свою проблему на меня?
Александр качает головой и разворачивается к дочери: