Слишком много блондинок
Шрифт:
— Выходим по отдельности, — хихикал Илья. — А то соседи подумают, что мы снимаем на дому любительское порно, и перестанут с нами здороваться.
В таком виде мы выкурили косячок, выпили текилы, посмотрели две комедии, освежили макияж и, наконец, часов в одиннадцать поехали на вечеринку.
Глава 22
Такого я не ожидала.
Клуб походил на адскую мясорубку: люди чуть ли не по стенам ползали. Я немедленно взмокла: дышать, кроме углекислого газа, сигаретного дыма, было нечем. Виниловое платье безнадежно прилипло — отодрать его можно было только скальпелем. Чепчик, ерунда эта, которая у меня на голове была,
Пока я вычисляла, сколько секунд можно прожить в этом аду, меня уже волокли куда-то, обтирая о толпу, вырывая из чьих-то плечей, сумок, ног, рубашек… Они — Саша, Кристина, Таня, Илья — еще и умудрялись по дороге здороваться, обмениваться любезностями, обниматься и хлопать по рукам. Минут через десять мы оказались у бара: Саша перехватила бармена и не ослабляла хватку, пока он не наколдовал нам десять абсентов. Бар был с краю танцпола: я любовалась на людей и не понимала, как можно создавать видимость танца, когда чувствуешь себя шпротой в масле. Но народ угорал — похоже, всем было весело. И все, кстати, были нарядные — не хуже нас.
— Давай залпом! — приказала Саша.
Мы звякнули рюмками, я проглотила свою, запрокинув голову и… Мне в лицо ударил ураган: все заполыхало и завибрировало. Через секунду необъяснимый восторг охватил меня целиком: все, что творилось кругом, показалось восхитительным! И шпроты больше не мерещились. Выкурив по сигарете и проорав мне в ухо: «Если теряемся больше чем на полчаса, встречаемся у туалета или около машины!», Саша подняла еще рюмку, меня снова унесло, и мы нырнули в толпу.
Выяснилось, что танцевать, прижавшись к шести или десяти соседям очень просто: надо всего лишь поднять руки вверх и улыбаться. До сих пор не пойму, как я протопала два часа подряд: если бы не Саша, выдравшая меня с танцпола, я бы там еще дня три торчала — не опуская рук. Она провела меня через комнаты и посадила на низкий, ленивый диванчик с кучей подушек. На диване уже валялось двое молодых людей: оба в тельняшках без рукавов, в тесных джинсах и в смешных беретах. Кое-как нас познакомив, Саша пнула меня ногой, что, возможно, значило, будто ей нравится кто-то из них и что я должна поддержать беседу. Я старательно кивала, несмотря на то что ни слова не понимала из разговора. Музыка била по ушам, а напрягаться: наклоняться ближе, вслушиваться, следить глазами — не хотелось ни капельки.
Потом мы еще выпили абсента, снова потанцевали — я уже чувствовала себя Майей Плисецкой, и все с большей надеждой присматривалась ко второму, в смысле к тому, на кого Саша дышала ровно. Еще через час они предложили заехать в пригород, на дачу, за их другом и девушкой друга, а потом поехать еще в один клуб, где выступает какой-то там ужасно знаменитый английский ди-джей. Разумеется, мы с Сашей — две безмозглые курицы, тут же согласились. Выбираться решили кто во что горазд: толпа на входе не убывала.
— Мы подъедем к входу! — кричал Сашин хахаль. — Красная спортивная машина!
— Ага, — на ходу отвечали мы.
Когда мы вырвались, объяснив по дороге сорока человекам, что еще вернемся, авто было тут как тут. Что-то очень красное и шикарное — я это даже сквозь наполовину отклеившиеся ресницы заметила.
Дальше все было хуже некуда. Во-первых, то, что в этой роскошной машине называлось задним сиденьем, было задумано, наверное, для безногих. За водителем вообще места не было — он отодвинул кресло так, что мне пришлось сидеть, поджав колени к подбородку. Кроме того, мальчики шалили: на набережной тот, кто был за рулем, вел машину зигзагами — слава богу, что
А на выезде из города начались какие-то странные разговоры.
Сашин кавалер, сидевший на пассажирском сиденье, обернулся и спросил, не боимся ли мы ехать неизвестно куда неведомо с кем. Я немедленно поняла, что боюсь, а Саша ответила, что ей плевать, у нее СПИД. Тут наши друзья стали подозрительно хихикать и намекать на то, что обычный секс их не интересует. Еще они кому-то позвонили, сказали, что уже подъезжают, сообщили, что не одни, и добавили, что мы — я и Саша, «нормальные девчонки, без комплексов, гы-гы-гы». Не знаю, может, в клубе было слишком громко и до меня не дошло, что эти парни — полные придурки, может, они и впрямь были не совсем нормальные, но разбираться-то ни времени, ни желания не имелось. Мне лишь хотелось поскорее выбраться из машины, убежать от них подальше и никогда больше не знакомиться черт те с кем.
— А где здесь можно пописать? — спросила я громко.
— Ты чего, в туалет хочешь? — поинтересовался водитель.
— Необязательно в туалет, — сказала я. — Сойдет любой кустик, даже чистое поле.
— Потерпи, скоро приедем, — успокоил меня Сашин ухажер.
— Я не дотерплю, я уже почти описалась, — настаивала я.
Они как-то не очень охотно остановились, я попросила Сашу выйти со мной, а как только мы оказались на дороге, заявила, что никуда дальше не поеду. К счастью, Саша меня поддержала: она достала выкидной нож и попросила к нам не приближаться. Ребята обозвали нас идиотками, послали на хрен и умчались.
— Уф! — выдохнула Саша и обняла меня за шею.
— Тебе они тоже показались стремными? — спросила я.
— Не то слово! — воскликнула Саша. — Полный абзац. Я думала, конец нам.
— С другой стороны, — заметила я, — они ничего такого не сделали…
— Еще не хватало, чтобы они успели что-то сделать! — Саша рылась в сумочке, разыскивая сигареты. — У меня мороз по коже пошел от их разговоров…
— А чего ты с ними знакомилась, — упрекнула ее я.
— Вер! — Саша всплеснула руками. — Потому что я дура! Неужели так трудно догадаться?
И мы побрели по шоссе. Трасса была оживленной: за один час двадцать минут мимо нас проехали пять машин. Пять водителей из пяти, оценив наши наряды, предлагали тридцать баксов за потрахаться, по десятке на рыло — только отсос. Сердобольный водитель шестого «жигуленка» объяснил нам, что мы на городской периферии — каком-то самом окраинном районе. Везти нас он отказался, чем заслужил упреки и ругательства, которые вряд ли услышал.
За это время выкурили все сигареты, раза три поругались, выяснили, как лишились девственности, распетрушили Егора, подобрали собственный — один из первых, бычок, поспорили, чей он — мой или Сашин, докурили его по очереди, нашли у Саши в сумочке карамельку, раскусили ее пополам и снова поругались, потому что мне досталось меньше. Сашин телефон давным-давно разрядился, так что мы даже мечтали, чтобы мимо нас проехала милиция — те хотя бы отвезут в люди. Маячить посреди замызганного шоссе не было страшно, в особенности поначалу: это казалось занятным приключением. Но потом захотелось спать, есть, мыться и курить — еще с большей силой, оттого что не было сигарет.
Перед самым рассветом показалась машина. Я бросилась на нее, как Каренина на поезд. Шофер притормозил, и мы чуть не оторвали дверцы. Устроившись в машине, наперебой затараторили:
— Мы не проститутки… с вечеринки… нас увезли… чуть не изнасиловали… убили и съели… маньяки… мы хотим домой, в Москву… отвезите… все равно не выйдем…
— А я вас знаю, — весело сказал водитель. — Я вас пару месяцев назад видел у Кристины на дне рождения. Вы, кажется, Саша…
— Ой, да! — обрадовалась Саша. — А… А! Я вас помню! Вы… это…