Слишком много

Дайс И. А.

Мы отдыхаем, прислонившись к двум плюшевым игрушкам шести футов ростом, и наблюдаем за кучкой старшеклассников, веселящихся на лодке в нескольких сотнях ярдов от береговой линии. Везучие ублюдки…

Наступает полночь, темное небо над головой усеяно яркими звездами, но вечер снова превращается в дерьмо, когда Кайя, напившись в стельку, начинает спорить с Нико. Она хочет пойти в клуб, хотя без посторонней помощи не может удержаться на ногах.

— Ты! — кричит она, делая паузу, чтобы икнуть. — Ты не можешь указывать мне, что я могу или… — Она снова икает,

глаза бледнеют. — … не могу! — Она тычет в грудь Нико длинным наманикюренным ногтем, а другой рукой подпирает свою тонкую талию. — Нахуй. Тебя. Я ухожу. — Она направляется к пирсу босиком. Хотя зигзагообразная походка выглядит лучше.

Нико быстро идет следом и хватает ее за бедра, подтягивая к себе. Он перекидывает ее через плечо, как мешок с картошкой, его грудь вздымается.

— Единственное место, куда ты пойдешь, — это прямо в постель.

— Ты мудак! — Она бьет его по спине маленькими кулачками, пинается и кричит, но это все равно что пытаться пробить танк пистолетом. — Опусти меня!

Я ухмыляюсь, когда он подчиняется, отпускает ее тело, и она скользит по его спине, приземляясь задницей на песок.

— Заткнись, — прорычал он, приседая, чтобы оказаться с ней на одном уровне. — Хочешь потанцевать? Флаг тебе в руки, но только не приползай ко мне завтра в слезах и с мольбами.

Ее прекрасное лицо искажается от шока. Губы разошлись, глаза на секунду расширились, прежде чем наполниться свежими слезами. Она смотрит на него с дрожащим подбородком, а потом срывается с места — она задыхается и хнычет, по ее щекам текут крошечные реки слез. Она бросается в его объятия, извиняясь между жалкими всхлипами.

Это самая странная сцена, свидетелем которой я когда-либо был. Тем более что настроение Нико меняется по щелчку пальцев. Его хмурый взгляд сползает, уступая место глубокой озабоченности, проступающей на лбу.

— Может, возьмем такси? — шепчет Талия. Она садится между моих ног, спиной к моей груди, и наклоняет голову, чтобы сказать мне на ухо. — Я устала. Ты должен заставить меня кончить, чтобы я лучше спала.

Я целую ее в макушку.

— Звучит как план.

ГЛАВА 25

Талия

В свой выходной день я включаю музыку в гостиной и открываю все окна в квартире, а затем провожу день, убирая все комнаты, наводя порядок в шкафу в прихожей и готовя любимое блюдо Тео.

После этого я долго принимаю ванну, балую себя скрабами для тела и масками для лица и даже закрываю глаза двумя ломтиками огурца. Идея кажется идиотской, но я готова к тому, что мне докажут обратное. Кто знает? Может быть, они что-то изменят? Может быть, моя кожа станет более сияющей. Музыка все еще играет, но на этот раз она проникает через маленький динамик моего телефона, пока я лежу в теплой воде, наслаждаясь небольшим временем для себя.

Через сорок минут, завернувшись в полотенце, я закрываю дверь ванной и на цыпочках прохожу через холл в спальню — деревянный пол холодный под моими теплыми, смоченными водой ногами. Окна все еще открыты, и в комнату проникает

прохладный ветерок, но не это вызывает мурашки по коже. Что за… Я свожу брови вместе на краткий миг, пока мой мозг переваривает увиденное.

Страх сжимает мое горло, влажный и липкий.

Мои ноги замирают, приклеившись к месту в дверном проеме.

Плюшевый медведь, которого Тео выиграл для меня на прошлой неделе в игровом автомате, сидит на кровати, подпертый несколькими декоративными подушками. Его лапы обхватывают большой букет красных роз.

Его голова отсутствует…

Она лежит на полу, глаза мишки смотрят в потолок, а в рот ему засунут свернутый лист бумаги, перевязанный красной ленточкой.

Укол адреналина заставляет меня двигаться. Я бегу обратно в ванную, захлопываю дверь и поворачиваю замок. Что, черт возьми, происходит?

Я проверяю дверь, чтобы убедиться, что она заперта.

И проверяю снова.

Ужас заполняет мои легкие, как тяжелая грязь. Мой телефон все еще лежит на полке, в воздухе звучит тихая музыка. Я сжимаю его в дрожащих руках, пульс мешает сосредоточиться. Потребовалось три попытки, прежде чем я успешно набрала номер Тео.

— Я сейчас выезжаю из офиса, — говорит он, отвечая на втором звонке.

Мои губы раздвигаются, но из них не выходит ни звука. Я перестаю дышать, когда за дверью ванной раздаются торопливые шаги.

— Талия?

Вместо того чтобы помочь мне взять себя в руки, звук его голоса производит совершенно другой эффект. Жалкое, тихое хныканье бурлит в моей груди и становится более слышным, когда кто-то хлопает рукой по двери.

— Талия, что случилось?

— Кто-то в доме, — шепчу я, прикусывая щеку так сильно, что чувствую вкус крови.

— Что? Что…, — он осекается, словно ему нужна секунда, чтобы соединить все точки. — Черт! Где ты? — Торопливые шаги хлопают по полу, и дверь стучит с его стороны, заставляя меня подпрыгнуть. — Ты в порядке?

— Я в ванной, — задыхаюсь я, кусая кулак, чтобы не шуметь, когда еще один стук доносится до моих ушей за секунду до того, как дребезжит дверная ручка.

— Оставайся там. Запри дверь. Я иду, детка, оставайся там. — Двигатель его машины грохочет на заднем плане. — Поговори со мной. Не вешай трубку. Оставайся на линии.

Стук моего сердца в груди смешивается с ревом большого двигателя, тяжелым дыханием Тео и моим придушенным хныканьем.

Это сводит с ума.

Секунды тикают, растягиваясь в вечность.

Очередной стук в дверь ванной заставляет меня нырнуть под раковину. Я прикрываю голову рукой, дрожа всем телом, когда в щель под дверью просовывается свернутая записка изо рта Тедди.

— Кто-то обезглавил плюшевого мишку, — шепчу я Тео.

Шины его Камаро визжат у меня над ухом.

— Я еду. Оставайся на месте. Не двигайся. Ты кого-нибудь видела?

— Нет.

Угроза дошла получателя, и кто бы там ни был, он начинает отступать. Я слушаю, затаив дыхание, пока не захлопывается главная дверь, и слезы наворачиваются сильнее, облегчение смешивается со страхом.