Слишком молоды для смерти
Шрифт:
— Я провожу вас к мистеру Мориарти, сэр.
Роджер кивнул.
Обе машины выехали на обочину и затряслись по неровной земле, прокладывая путь к оцепленному полицией месту. Это был участок, густо заросший папоротником, молодыми деревцами и кустарником. Роджер пешком направился туда, где стоял Мориарти. При ярком солнечном свете он выглядел внушительно — непоколебимый представитель власти.
— Добрый день, сэр.
— Что вы нашли? — спросил Роджер.
— Еще три следа, мы снимаем с них слепок, — ответил Мориарти. —
Он протянул небольшой коробок спичек, смятый и раздавленный, но печатные слова на нем легко читались:
ЛУЧШИЙ ОТДЫХ И РАЗВЛЕЧЕНИЕ ВЫ ПОЛУЧИТЕ В ПОНТ-КЛУБЕ!
Роджер повертел коробок в руках, открыл, увидел несколько спичек с красноватыми головками и больше ничего. Никаких записей, никаких адресов.
— Отпечатки пальцев?
— Ни одного, сэр.
— Странно.
— Нельзя точно сказать, сколько эти спички здесь провалялись, — сказал Мориарти, — но я думаю, со вчерашнего вечера. Почти наверняка.
— Почему вы так уверены?
— Они лежали поверх одного из следов.
— Значит, нам остается лишь убедиться, что следы сделаны вчера вечером, — хмыкнул Роджер. — Вы видели фотографии?
— Да, — ответил Мориарти и добавил с мрачным видом: — Элберт Янг тоже получил одну.
— Неужели? — с горечью проговорил Роджер. — У вас нет образца его почерка?
— Нет.
— Мне он нужен, и побыстрее, — сказал Роджер. — А что слышно о его дочери?
— Она все еще в больнице, — Мориарти с большой осторожностью засовывал коробок спичек в полиэтиленовый пакет. — Папаша — образец суровой викторианской морали. Я все закончил здесь, сэр. Если вы не…
— Давайте поедем, навестим Янга, — предложил Роджер.
Не было никакой уверенности в том, что Янг примет их, сделает это если и без удовольствия, то хотя бы из вежливости. Но, когда Роджер увидел возле дома с десяток глазеющих зевак, сердце его упало; может, Янг вообще не откроет им дверь. Но он открыл, и Роджера поразили темные круги вокруг его глаз — свидетельство бессонницы и страданий.
— Если я отвечу на ваши вопросы, уберете ли вы… уберете ли вы эту свору шакалов от моих дверей? — Янг смотрел вопрошающе.
— Мы сделаем все возможное для того, чтобы вас не беспокоили, — пообещал Роджер и, как только они вошли и дверь закрылась, спросил: — Зачем вы послали эту фотографию из газеты в Скотленд-Ярд, мистер Янг?
Янг повернул голову:
— Я никуда никаких фотографий не посылал. Я разорвал эту мерзость в клочья.
— Это не ваш почерк? — Роджер протянул письмо, которое ему передал Коппелл. Янг взглянул и, немедленно пройдя в комнату, взял с небольшого письменного стола незаконченное письмо.
— Вот мой почерк, — резко бросил он. — Разве это похоже?
Трудно было представить что-либо менее сходное; Роджер держал в руках каракули; письмо, взятое со стола, было написано красивым,
— Кому могло понадобиться мое имя?
— Найдем, — сказал Роджер. — Вы знаете человека по имени Понт, мистер Янг?
— Понт? — Янг задумался. — Я знал когда-то в школе мальчика с таким именем. Лет тридцать пять прошло с тех пор, как я его видел.
— А вы не слышали, чтобы ваша дочь упоминала в своих разговорах Понт-клуб?
— Нет. И я больше ничего не хочу знать о своей дочери.
— Мне очень жаль, что вы так все воспринимаете, сэр. Я уверен, она бы оценила вашу помощь. — Роджер замолчал и задал еще один вопрос: — А вы не знаете, были ли у нее друзья — юноши, которые отличались чрезмерной ревнивостью?
— Я не знаю ее друзей. Она отвергла мое покровительство много лет назад, мать поощряла ее в стремлении к независимости. Поскольку она не обращала на меня никакого внимания, то не было смысла ей что-то говорить, не так ли? Единственное, что я знаю, так это то, что таких мерзких романов у нее могло быть с десяток.
— Как вы полагаете, ваша жена могла бы нам помочь? — нетерпеливо спросил Роджер.
— Могла бы. Но она в больнице, и я представления не имею, когда вернется. В общем-то, она может уйти насовсем, остаться у родственников. Я… — Янг замолчал, вскинул голову, прислушиваясь. — В дверях ее ключ. Если вы хотите поговорить с ней, пожалуйста, пройдите в другую комнату.
Он направился к двери, но прежде, чем дошел до коридора, кто-то торопливо вбежал в дом. Глянув поверх седой головы Янга, Роджер увидел девушку с повязкой на лбу и кусочками пластыря на щеках. Она была молода и несомненно привлекательна. Прежде, чем кто-либо успел вымолвить хоть слово, она закричала:
— Где мамочка? Она здесь? Здесь? Она ушла из больницы, сказала, что лучше убить себя, чем терпеть такие страдания! Она здесь?
Глава седьмая
ПОНТ
Отец и дочь стояли лицом к лицу — враждебные, ожесточенные. Роджер наклонился к Мориарти и шепнул:
— Вы знаете, как выглядит миссис Янг?
— Да.
— Объявите общую тревогу через это и соседнее отделение полиции, — тихо произнес Роджер, — пусть возьмут под контроль пруды, реку — вы знаете.
— Хорошо! — Мориарти бросился к двери мимо девушки.
Отец и дочь продолжали разговор — девушка высоким, звенящим на истерической ноте голосом, мужчина почти рыча, но Роджер не разобрал ни слова, пока отдавал указания. Теперь слова обрели форму: