Слишком сладко

Дайс И. А.

— Твой парень, да? Почему я никогда не видел тебя с этим парнем? Он ведь воображаемый, да?

— Боже, нет. — Я кручусь на месте. — Он вполне реален.

Брэндон ухмыляется, разглядывая меня с ног до головы.

— Я еще не трахал тебя, котенок. Можешь называть меня Богом, когда будешь кончать на моем члене. — Он смотрит на что-то через мое плечо. — Я буду кусаться. Кто счастливчик? Точно не Конор, если ты не против, что он сейчас засовывает свой язык в горло Энн-Мари. Остаются Коди и Кольт. Кто

из них получит деньги? — он наклоняется ближе, обе руки лежат на моей талии, покачиваясь в такт музыке. — Или это Джастин?

— Джастин? — я насмехаюсь. — Может, он и приличный парень, но он все еще твой друг, Брэндон, а у того, кто тебя поддерживает, не может быть много здравого смысла. Отпусти меня, или…

— Или что? Ты ударишь меня коленом по яйцам? Я осмелюсь, котенок. — В его глазах вспыхивает злоба, и он хватает меня за запястье, притягивая ближе. — Еще раз ударишь меня, и я перестану быть таким чертовски милым.

Его хватка становится все крепче и крепче, гранича с болью, до синяков. Завтра, когда Нико обнаружит синяки, придется все объяснять.

Музыка стихает, заглушая шум крови в ушах, и паника поселяется в моем нутре. Все это кажется слишком знакомым… Q, парень, прикасающийся ко мне против моей воли…

Воспоминания размывают реальность, лишая меня самообладания. Лицо Брэндона превращается в лицо Ашера и обратно, снова и снова, чем крепче он меня держит.

Я чувствую, как меня трясет, но не могу удержаться на ногах. В голове слишком шумно. Слишком хаотично, чтобы мыслить здраво, чтобы взвешивать последствия, когда я оглядываюсь в сторону в поисках помощи. Джонни все еще там, очевидно, сливаясь с толпой, если Брэндон его еще не заметил.

Наши глаза встречаются, и это все, что ему нужно.

Мой пульс тут же учащается. Не из-за Брэндона. И не потому, что Джонни обхватывает его за шею, впиваясь пальцами в плоть с такой силой, что ногти белеют. И даже не потому, что Конор вдруг оказывается рядом со мной, отпихивает меня назад и впивается ногтями в лицо Брэндона.

А потому, что Джонни доложит об этом Нико, и мне снова придется лгать. Если он узнает о призе, то бросит меня.

Я не собираюсь терять лучшее, что было в моей жизни, из-за женоненавистнического мировоззрения Брэндона Прайса.

— Какого хрена? — буркнул Брэндон, вырываясь из рук Джонни. — Отпусти меня, чувак! В чем проблема?!

Двое его приятелей бросаются на помощь. Один посылает сжатый кулак в живот Конора, а другой прыгает на спину Джонни, вскарабкиваясь на него, как на дерево.

Все это выливается в ад.

Кто-то снова толкает меня назад, и я врезаюсь в твердую грудь. Последнее, что я вижу перед тем, как Коди поворачивает меня лицом к себе, — это разъяренный Кольт, набрасывающийся на Брэндона. Весь в огне и пламени, когда он наносит

удар за ударом.

— Он выложил за тебя двадцать пять тысяч?! — кричит Коди, перекрывая шум вокруг. — Какого хрена ты нам не рассказала?!

— Я… Прости, я…

— Оставь это на потом, — огрызается он, прижимая меня к себе, пока прибывают еще вышибалы и еще футболисты.

Кольт в безумном бешенстве молотит Брэндона кулаками, не обращая внимания на его кровоточащий нос и рассеченную бровь. Случайные посетители вечеринки набрасываются на всех, кто попадается им на пути, и драка выходит из-под контроля в считанные секунды.

— Вытащите ее на улицу! — кричит Джонни, указывая на выход.

Коди хватает меня за запястье, прокладывая путь сквозь толпу зрителей. Никто из присутствующих больше не танцует. Все остановились, чтобы посмотреть, как двадцать мужчин бросаются с кулаками.

Как только мы оказываемся на улице, я дважды вздрагиваю, набирая в легкие хрустящий вечерний воздух.

— Тебя стошнит? Черт, твоя сумка наверху.

— Я в порядке, — бормочу я, прислонившись к стене. — Пожалуйста, не говори Нико о призе. Пожалуйста, обещай…

— Ни за что! Не проси меня держать это в секрете. — Он отступает назад, ероша волосы на голове. — Почему ты нам не сказала?! Как давно это происходит?!

— С вечеринки в честь Весенних каникул, — бормочу я, глядя на землю под ногами. Я должна была остаться дома… ничего бы не случилось, если бы я просто осталась дома сегодня вечером.

Да кого я обманываю?

Тройняшки узнали бы об этом довольно быстро, и я была бы там, где сейчас нахожусь, — готова потерять мужчину, которого люблю.

Как только Нико поймет, что помимо всех моих недостатков, я приношу с собой кучу проблем и драмы, он поставит под сомнение наши отношения.

Он уйдет.

Возможно, сейчас я его возбуждаю, но в долгосрочной перспективе мало что говорит в мою пользу. В наше время феминизма, сильных личностей и уверенных в себе женщин, которые знают, чего хотят и как это получить, я — фрик. Аномалия. Кто-то, над кем можно поиздеваться и посмеяться.

Я осторожная, слабая и застенчивая. Я боюсь темноты и нервничаю при виде незнакомцев. Я неловкая, неуверенная в себе и неопытная.

Нико заслуживает женщину, которая будет владеть каждой комнатой, в которую войдет. Впусти меня в эту комнату, и единственное, что мне будет принадлежать, — это лучший угол, в котором можно спрятаться. Он заслуживает ту, кто будет ему ровней и бросит вызов на каждом шагу.

Женщина, которая сделает его жизнь интересной и в то же время легкой. Ему и без меня хватает забот, чтобы добавить к ним глупую драму в колледже.

— Кто тебе сказал? — спрашиваю я, разочарование сжимает мое сердце.