Слишком живые звёзды 2

Юлианов Даниил

А Оля могла хотеть только одного – счастья своему мужу.

– Вик, будь добра, оставь нас с Егором наедине. Пожалуйста.

Зелёные глаза вопросительно блеснули из-под прядей ярких волос, словно сотканных из пламени. К ним присоединились и голубые, точно так же уставившись на Влада.

– Но я хочу быть здесь. В смысле оставить вас наедине? Я что, не могу присутствовать?

Вот оно, начинается. Дамы и господа, можете встать со своих сидений, чтобы получше увидеть наше сегодняшнее выступление! И имя ему – «Женская упёртость»! Если Бог как-то и хотел наказать мужчину (а он, безусловно, хотел, ведь такую скотину нужно было

проучить), он создал женщину, чтобы представители сильного пола постоянно мучились – и всегда по совершенно разным причинам! Женщины… О, женщины! Они вобрали в себя всё самое прекрасное, что есть в раю, и самое ужасное, что спряталось в аду, принеся это всё сюда, к мужчинам. Можно страдать от безответной любви, можно страдать от долгой разлуки, но одна из самых тяжёлых пыток человечества – это когда женщина вгрызается в твой мозг в надежде высосать его и доводит тебя чуть ли не до инфаркта своими спорами. И самое забавное в их упёртости то, что рано или поздно они понимают, что мужчина был прав, если правда действительно на его стороне.

Женщины… Мужчины вас никогда не поймут, и вы сами прекрасно это знаете, поэтому так часто дурманите чужие головы.

И Вика сейчас решила тоже продемонстрировать свою никому не нужную упёртость. Её убедительность подкреплялась блестящими от слёз глазами, глядя на которые хотелось тут же стать их защитником и оберегать всю оставшуюся жизнь. Влад не хотел выгонять Вику из комнаты, но он понимал, что предстоящий разговор может состояться только с Егором. Потому что здесь нужны мужские, именно мужские мозги, не затуманенные эмоциями и лишними чувствами.

– Вик, пожалуйста, позволь мне поговорить с Егором наедине. Я хочу поговорить именно с ним.

Её глаза непонимающе раскрылись, будто Влад сказал нечто такое, что поставило его в один ряд с самим Дьяволом. Он увидел, как в сузившихся зрачках промелькнула злость. Женская злость. Да поможет нам Бог.

– Я никуда не уйду. Если вы собираетесь обсуждать что-то без меня, значит, мне точно стоит это услышать. По кораблю бродит убийца, а вы… вы меня просто так отпустите? С ума сошли что ли?! Почему это вы не хотите разговаривать в моём присутствии, а? Я что, какая-то помеха? Или мне просто не повезло родиться женщиной?

– Вик, – Егор накрыл её плечи ладонями и чуть не обжёгся, успев удивиться исходящему от неё жару, – Влад прав. Пойди в нашу комнату и подожди меня там. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Она долго смотрела на него, очень долго. Так сытый хищник смотрит на пробегающее мимо мясо, когда желудок уже полон, а желание охотиться напрочь отпало. Она смотрела и пару раз даже открыла рот, явно чтобы что-то сказать, но снова смыкала губы, ничего не произнося. Огоньки зелёного света, переливающиеся плавным блеском, вглядывались в другие огоньки – голубые, того цвета, какого бывает небо над спокойным, тихим морем. Влад стал свидетелем безмолвного разговора двух подростков, и от этого у него сжалось сердце – когда-то ведь и он так любил. Когда-то и он мог сказать что-то Оле одними только глазами, и она бы всё сразу поняла, после чего наверняка бы подмигнула. Игриво. Да, игриво… Она всегда игриво подмигивала.

Я скучаю по тебе. Только с тобой мне было по-настоящему хорошо.

– Ладно, – Вика отшатнулась от обнимавших её рук и встала с кровати – с таким видом, будто совершила грандиозный поступок. Но, судя по

трясущемуся подбородку, поступок действительно дался ей с трудом. – Я пойду в нашу комнату, но ты сам испортил себе день, Егор. И себе, и мне. – Она резко повернулась к Владу. – Простите, что мешаю вам своим женским присутствием. Пойду дальше выносить всем мозги и доказывать миру, что женщины – самое худшее, что произошло с человечеством!

С этими словами Вика вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Хлопнула так, что сотряслась вселенная. Двое мужчин слегка подпрыгнули, чувствуя внутри то, что обычно чувствует мужчина после ссоры с женщиной – странную смесь горечи, слабого удовольствия и желания повторить всё сначала.

Влад молча встал, подошёл к своему столу и выдвинул его на середину комнаты. Поднял тумбочку, достал тетрадь и, раскрыв её на нужной странице, положил на стол.

– Ну, теперь можем нормально поговорить. Подойди сюда, Егор. Думаю, ты вряд ли догадывался о том, что я тебе сейчас расскажу.

– И что же? Моя бабушка оказалась дедушкой?

– Нет, всё намного сложнее. Намного, намного сложнее.

Егор подошёл к столу и, с позволения Влада, взял в руки блокнот. С минуту он читал и перечитывал те выведенные чуть дрожащей рукой строки, пытаясь вникнуть в каждое слово. Меж бровей появилась одна серьёзная морщинка, говорящая, что за ней происходит тяжёлый мыслительный процесс, в который ни в коем случае нельзя вмешиваться! Эта деталь даже позабавила Влада – ему всегда нравилось наблюдать за мыслящими в процессе учениками. Наверное, от этого испытывает удовольствие абсолютно каждый преподаватель.

– То есть, ты думаешь, Святцы задумывают что-то плохое?

– Они уже не просто задумывают, они воплощают задуманное в жизнь. И знаешь, что является их главным орудием?

Егор медленно закрыл тетрадь и опустил на стол. Скоро по нему застучали пальцы – давняя привычка Егора, символизирующая его глубокие раздумья.

– Мы? Мы являемся их главным орудием? Ты это хочешь сказать?

– Да. Я думаю, они собирают новое общество. Такое, какое будет им удобно. И смотря на их автоматы, я сомневаюсь, что построится всё на мирной основе, где по небу будут скакать единороги, а реки сочится радугой.

– Намекаешь на диктатуру?

– Она уже здесь, Егор. Женщин заставили раздеться догола. Детей заставили раздеться догола. И всё это происходило под дулом оружий. Алексей Царёв говорил о построении нового государства – о том, о чём мы с тобой говорили раньше. Я не хочу жить в государстве, где ко мне в дом могут ворваться эти Святцы и выпотрошить всё что угодно, включая меня.

Егор молчал. Его пальцы касались стола, но не стучали по нему, не отбивали ритм, потому что мысли ушли куда глубже того места, где встречались сознание и подсознание. Влад почти видел, как они мелькают в голубых глазах Егора, одна за другой, пытаясь слиться друг с другом в единое целое.

– Я не очень хорошо понимаю, что ты имеешь в виду.

– Твою девушку сегодня утром заставили раздеться и заглянули в те места, о которых она нам, может, и не рассказала. Вот что я имею в виду, Егор – Святцы делают, что хотят, и планируют продолжать, потому что именно они строят новое государство. Уже строят, а готовились к этому, я уверен, никак не меньше пяти лет.

– И что ты предлагаешь? Устроить революцию? Мы же на корабле, на ИХ корабле, так что пока мы здесь, то можем только подчиняться.