Слишком живые звёзды 2
Шрифт:
Наконец Женя повернулся к ней и, посмотрев в глаза, спросил:
– А где те солдаты? Я слышал выстрелы, больше одного.
– Да, они стреляли, но не попали. Потом – почти сразу же – к ним подбежал четвёртый, не в форме. Такой, с чёрными волосами, в пальто, ещё на меня взглянул. Что-то приказал им, и все ушли. И… Господи, да это не важно! Ты посмотри на себя! Нам срочно нужно в больницу! Срочно! Так что давай…
Но она не договорила, потому что Женя навалился на неё, попытавшись обнять. Его руки еле сомкнулись на спине, и Катя захотела сомкнуть свои так же, но тут же передумала, когда пальцы случайно провалились в порезы, задев
– Я видел дьявола. Это его звезда. Я… – Лёгкие сжались в приступе кашля и чуть ли не вышли через горло. Голова пульсировала в такт бьющемуся сердцу, а порезы на спине совсем не болели; Женя чувствовал стекающую к ногам кровь, но не ощущал того, как ветер заглядывал в его организм через три глубокие царапины. – Катя, он существует. Он смотрел мне в глаза.
– О ком ты говоришь?
– Я говорю о…
– Всё, перестань, нам нужно в больницу. Положи руку мне на плечи, и мы пойдём.
Он уже хотел возразить, когда что-то заставило его посмотреть в сторону – то ли интуиция, то ли инстинкт, что бы это ни было, оно среагировало на опасность, как только та появилась из-за угла. На пустую дорогу, вблизи горящего дома, вышел огромный пёс, размерами не уступающий Рэнджу. Свисающая комками шерсть превратилась из серой в серо-голубую, но такого ужасного оттенка, что мог быть только у гончей Дьявола. И Женя был более чем уверен, что под шерстью этой сквозь кожу выпирают рёбра.
Пёс был голоден. Он чувствовал запах крови.
Его движения сквозили уверенностью, какая бывает у хищника, загнавшего свою жертву в угол. Сильные лапы медленно ступали на асфальт, пока пушистый хвост плёлся за ними. На улицу, из-за углов нескольких зданий, начали выходить другие собаки, и все они тянулись к серо-голубому псу, что уже стоял по центру дороги. Его уши улавливали каждый звук, а внимательные глаза не упускали из виду ни одной детали. Каждый из проголодавшихся хищников занял свою позицию, и тем самым они перекрыли улицу. Десятки бродячих собак заполнили широкую дорогу, по которой совсем недавно ездили машины, и во главе стаи сидел самый крупный, чья шерсть была сделана из лунной пыли.
Это вожак, подумал Женя. Они все хотят есть, они все готовы наброситься на нас, но никто не осмелится оспаривать приказ вожака. На самом деле нам противостоит только он.
Карие глаза, ярко выделяющиеся среди чёрной копоти, смотрели в другие карие глаза – уже более дикие и пропитанные голодом, перемешанным с жаждой крови.
Но по-настоящему Женя испугался тогда, когда Вожак посмотрел на маленькое тельце, что склонилось над телом матери и кричало, кричало, кричало. Все бродячие псы посмотрели туда же, и у некоторых аж раскрылась пасть, обнажив острые, смертоносные клыки.
Женя хотел крикнуть Кате: «Возьми девчонку!», но тут же понял, что тем самым подпишет всем смертный приговор. Если и существовал выигрышный вариант, то в нём точно нет резких действий, способных спровоцировать лапы сорваться с места. Катя, Женя, Рэндж и ребёночек – все без шансов на победу лягут на этой улице, как только начнётся схватка. Так волки охотятся стаей, и, судя по всему, в оставшихся без еды собаках проснулся инстинкт далёких предков. Теперь это не четвероногие друзья, нет. На улице стояла армия диких зверей, чьи
Женя сказал Кате оставаться на месте. Она попыталась что-то возразить, но хватило одного резкого взгляда, чтобы заставить её замолчать. Кровь стекала по спине, смешивалась с каплями пота и скапливалась у резинки трусов, впитываясь в лёгкую ткань. Мир балансировал на грани реальности. Ещё чуть-чуть, и он упадёт в бездну. Каждое моргание давалось с трудом, и каждый раз, когда веки опускались, больше всего на свете хотелось не поднимать их, а оставить так и заснуть. Заснуть и не проснуться. Ведь что может быть приятнее сна?
– Будь аккуратнее. – Катя вернула реальность, с силой сжав ладонь. – Их около тридцати. Может, даже больше. Пожалуйста, подумай, что делаешь.
Женя ничего не ответил и молча двинулся вперёд, услышав, как за ним последовал Рэндж. Глаза Вожака перебегали с маленькой девочки на два приближающихся силуэта, но не теряли при этом рассудительности лидера. Воздух пропитался напряжением, с трудом втягивался в лёгкие. В лёгкие… казалось, они были тяжёлыми.
Они чувствуют страх, подумал Женя. Обнюхивают меня и пытаются поймать нотки страха. Но нет. Нет, нет, нет. Я не боюсь. Я просто не могу бояться, вот и всё. Это ментальная схватка, и я должен в ней победить. Они не знают одного моего козыря – я тоже хищник. И я тоже вожак.
Его плечи расправились и встретили ветер, ударивший в грудь. Шаги стали твёрже, увереннее, опаснее. Женя чувствовал на себе взгляды тридцати, сорока, пятидесяти собак – и все голодные, жаждущие мяса. Он двигался медленно, полностью открыв своё тело, не защищая его. Весь торс купался в солнечных лучах, и в этом свете кровь на спине выглядела ещё ярче, ещё привлекательнее. Но голодные глаза её не видели, только чувствовали. Чем ближе Женя подходил к девочке, тем отчётливее он видел, как у многих то и дело подрагивает верхняя губа, обнажая зубы в хищном оскале.
– Всё в порядке, Рэндж. Наступай со мной, но не рвись в бой. Просто будь готов. Они, похоже, бояться нас.
И они действительно боялись, хотя старались не подавать виду. Вожак чуть отступил назад, вся армия качнулась подобно волне. Повисшую тишину разбавлял лишь плач ссутулившейся девочки, которая ни на что на свете не обращала внимание. Женя приближался к ней, и когда подошёл достаточно близко, спокойно взял её на руки и прижал к себе, хоть малышка и вырывалась из объятий. Не сводя взгляда с глаз Вожака, он двинулся обратно, спиной к Кате, аккуратно ступая на забрызганный кровью асфальт. Маленькие ручки были его по лицу, но он терпел, потому что не мог не терпеть – если бы хоть одна мышца на лице дрогнет, стая собак мгновенно сорвётся с места и накинется на них, разорвав в клочья.
Убивай их своим спокойствием. Они чувствуют силу точно так же, как страх.
Женя вернулся к Кате. Казалось, это небольшое путешествие к середине дороги и обратно длилось не меньше вечности, но и это мучение закончилось, когда покрытые копотью плечи накрыли женские ладони. Её руки сразу согрели его и чуть успокоили, хоть глаза всё так же следили за собачьей армией. Девочка на руках начала тяжелеть, Женя чувствовал, что вот-вот отпустит руки. Но пока Катя рядом, пока она дышит вместе с ним одним воздухом, он будет стоять, даже если спина полностью окрасится в алый.