Слизняк
Шрифт:
— А другая половина содержит мутаген, — уже знал Лорен. — Как Трихамеллы.
Трент покачал головой. — Кто-нибудь объяснит, мне о чем вы говорите?
Нора откинулась на спинку стула и начала: — подвижные яйцеклетки — другими словами, яйцеклетки, которые передвигаются независимо, являются частью репродуктивной системы этого червя. Обычно паразитический червь откладывает свою яйцеклетку в живого хозяина. Это мутаген который изменяет собственные воспроизводственные системы хозяина для того чтобы сделать им более совместимую окружающую среду. Позже в нём вылупляются плодородные яйцеклетки. Мутагенез произошел для того, чтобы заставить хозяина выносить детенышей червя.
— Фу, — скривился Трент.
— Конечно, это идеальная система, которая увеличила шансы на положительное воспроизведение. Подобное происходит у многих млекопитающих, включая людей, верите или нет. Не яйцеклетками, а сперматозоидами. Большинство людей не знают, что только около половины спермы мужчины существует для оплодотворения женской яйцеклетки. Остальные сперматозоиды имеют альтернативные обязанности: убивать сперматозоиды от других мужчин, например, чтобы запустить вмешательство против бактерий, которые обладают спермицидными чертами. Сперма даже выпускает секреции белка, на которую реагирует сперма другого мужчины, полагая, что это яйцеклетка. Все ради увеличения шансов на репродуктивный успех.
— Ты права, — признался Трент. — Я не знал этого. Я думала, что все сперматозоиды одинаковые.
— Ну, это не так. У яйцеклеток этого червя тоже много целей: генетически адаптировать хозяина, моллюска, креветку, а в данном случае даже опоссума стать нежелательным репродуктивным сосудом. И это именно то, что встревожило Лорена и меня насчет этого вида червя. Он очень похож на некоторые разные виды Трихинелл и Трихин.
— Звучит знакомо, — сказал Трент после паузы.
— Конечно, — сказал Лорен. — Все слышали о трихинозе. — в глазах Трэнта появилось понимание. — Ими могут быть инфицированы дикие животные. — закончил он предложение.
— Браво сержант. Червяк Трихинелл и другие с ней могут изменить множество аспектов организма, чтобы сделать его более пригодным для жизни. Но разница в лишь том.
Нора перебил его. — Эти виды червей никогда не вырастают более чем на несколько миллиметров в длину, но посмотрите, насколько вырос этот только за последний час.
Она подняла стакан.
— Господи! — Воскликнул Трент.
Червь внутри был теперь восемь дюймов длиной и энергично извивался.
— Интересное сходство, — продолжила Нора, — но таковы и различия. Трихинелла это врожденный червь, то есть он не живет на земле или в воде. Вид существует полностью в носителях, переходя от одного к другому через пищу и экскременты.
— Прекрасно, — сказал Трент с тошнотворной ухмылкой.
— Но есть много трихинеллоподобных нематод, которые живут на суше как свободные черви, и еще много морских и пресноводных видов. Однако ни один из них не может делать и то, и другое.
— Но этот может, — сказал Лорен.
— Самое тревожное в этом черве то, что он на самом деле напоминает несколько совершенно разных типов червей в одном.
Лорен пояснил — Он похож на часть дождевого червя, часть пиявки, часть моллюска и часть трихинозного червя.
— Мутация? — предположил Трент. — От химикатов в воде или типа того?
— Никакая мутация не может скрестить несколько видов, — сообщила ему Нора. — Мы видели доказательства того, что это хитиновый пенетратор когда Аннабель нашла червей в лобстере.
— Лобстер, — вспоминал Трент.
— Именно. Червь сначала заразил лобстера, прожигая отверстие в его раковине пищеварительными ферментами, а затем впрыснул яйцеклетку через отверстие. Эти виды червей едят одинаково.
— Едят? — усомнился Трэнт.
Лорен указал на мертвого опоссума. — Заполняя брюшную полость хозяина теми же кислотными ферментами. Ферменты растворяют внутренние органы, а затем червь высасывает их обратно. Жидкая пища. Много червей едят таким образом, и много насекомых тоже. Мухи самый известный пример.
Трент пялился на опоссума. — Разве не нужен действительно большой червь, чтобы съесть все органы этого опоссума?
— Конечно, — призналась Нора. — И это еще одна причина, по которой мы беспокоимся. — Она снова подняла мензурку. Червь теперь увеличился на десять дюймов. — Мы видели, насколько этот червь увеличился менее чем за час. И нам чертовки интересно на сколько он вырастит за день?
— Или целую неделю? — добавил Лорен. —
Трэнт спросил не много побледнев. — Насколько… большим… должен быть такой червяк?
Нора сделала предположение после нескольких минут неловкого молчания. — Два или три дюйма в диаметре, по крайней мере. И не меньше десяти футов в длину.
У нас есть несколько приоритетов. Подумала Нора.
— Все эти разговоры о червях, — заметил Трент. Он почесал руку, как будто на ней могли быть паразиты. — Они делают меня параноиком.
— Я продолжаю смотреть через плечо, — добавил Лорен, — думая, что позади меня могут быть черви или яйцеклетки.
Они вернулись в лагерь, торжественно сидя за старым столом для пикника. Больше они ничего не могли сделать в лаборатории.
Нора схватила снаряжение для дайвинга. — Мы должны определить некоторые приоритеты. Если окажется, что этот червь может заразить людей, у нас могут быть серьёзные неприятности, тем более что мы не можем выбраться с острова…
— Что мы должны сделать? — Спросил Трент. Он был официальным лидером группы, но теперь он, казалось, проявлял некоторую неуверенность. — Мы должны найти Аннабель.
— Верно, — согласилась Нора. — И это то, что вы с Лореном должны сделать.
— Ты возвращаешься в воду? — Спросил Лорен.
— Я должна. Ты сказал, что видел там труп, возле траншеи. Мне неприятно это говорить, но ты абсолютно уверены, что это была не Аннабель?
— Конечно! — Лорен был уверен в этом. Труп был слишком разложен. — Она была со мной и лейтенантом Трентом меньше часа назад.
— И она вернулась на берег вместе со мной, — добавил Трент.
Нора посмотрела на него. — И куда она делась?