Сломанная защита (CИ)
Шрифт:
— Лид, если что — кричи, мы рядом, — подбадривают подруги. Потом обращаются к Андрею: — Мы запомнили, с кем она ушла и во сколько! Такое количество свидетелей убедит любых присяжных!
— Решает все равно в итоге судья, — отвечает он, не моргнув глазом. Подруги выпили значительно больше меня и говорят ерунду, поэтому я поскорее закрываю за собой дверь. Мы поднимаемся на несколько ступенек вверх, потому что, скорее всего, за нами будут наблюдать через глазок.
— Классные у тебя подружки.
— Они самые лучшие, да. Жаль, видимся редко. Семьи, работа… полным составом собираемся буквально пару раз в
— Понимаю. Держи документы, — протягивает мне папку.
— Сомневаюсь, что Влад попросил тебя приехать. Он бы сделал все, чтобы увидеть мое лицо.
— Разумеется, он передаст тебе решение сам, но не сегодня. Он пока не в кондиции.
— Пьет?
— Нет, подрался, глаз открылся, но выглядит пока так себе. Голубев не собирается тебя радовать своим помятым видом.
— Подрался? Правда? Почему я не знаю об этом?
— Я же только что озвучил причину.
— А с кем?
Вместо ответа Андрей расстегивает пальто, и достает из внутреннего кармана красную розу. Один-единственный, но безумно красивый цветок. Осадчий покорно опускает голову и протягивает его мне, а я расплываюсь в улыбке, принимая подарок и его капитуляцию.
Папку он тоже вручает мне в руки.
— Что же здесь, если не решение суда?
— Думаю, тебе будет интересно. Лидия, у тебя есть месяц на то, чтобы подать апелляцию. Но ты этого не делай. Мы с Голубевым ждем этот месяц, после чего решение суда вступает в силу и я окончательно выхожу из дела. Месяц — это долго, Яблочки, я знаю, что тебе страшно и ты сомневаешься, — говорит он тихо, совершенно спокойно. Смотрит в глаза, в каждом слове читается забота и уверенность. Обычная человеческая забота, подкрепленная внимательностью и небезразличием. Я слушаю как завороженная, и понимаю, почему он так успешен. Ему хочется доверить все свои деньги, и, что уж лгать, саму себя. Я крепко сжимаю в руке цветок. — Но тебе нужно перетерпеть это время. Скоро я направлю к тебе другого юриста, с которым ты теперь будешь работать. Моя фирма не сможет заниматься твоим делом, будет конфликт интересов, поэтому привлечем спеца со стороны. Расскажешь ей все честно от начала и до конца. И про подлог, и про деньги родителей. Все как есть. Кроме того, что мы с тобой занимались сексом, разумеется.
— Конечно, — я слегка краснею. — Ты сказал… «ей»? Это женщина?
— Скорее всего. У меня пока трое на примете, посмотрим, кто возьмется.
— Я думала, ты не работаешь с женщинами. Ты же шовинист.
— Я? — он хмурится. — Чего? — встряхивает головой, а я подношу шелковистый бутон к лицу и вдыхаю аромат. — Не отвлекайся. Будешь работать с новым юристом и делать все, что он или она скажет. Скорее всего, процесса будет два, потому что как только Голубев поймет, что ты не собираешься с ним мириться, он захочет прижать тебя по поводу подлога. Не бойся. Ходы есть, мы выкрутимся. Он будет пытаться тебе угрожать, давить на тебя. Не ведись. На судах тоже чтобы твоей ноги больше не было.
Я округляю глаза.
— Детский сад закончился, начинаем работать по-взрослому. Дальше. Мне ничего не рассказываешь. Ваша с юристом стратегия касается только вас двоих, я обязан хранить тайну своего клиента. Не искушай меня и не провоцируй, — дождавшись моего кивка, он продолжает: — Предпоследнее: завтра к семи утра к тебе приедет Богдан. Он профи, и он будет
— Телохранитель? — я начинаю смеяться, но Андрей меня не поддерживает, его взгляд становится острее, поэтому улыбка медленно сползает с моего лица, уголки губ опускаются вниз. — Хорошо, давай попробуем. А что последнее?
— В этот месяц нам не стоит видеться. Постараемся выдержать паузу.
— У нас получится? — говорю серьезно, он же, напротив, меняется в лице. Легкая улыбка трогает глаза и губы.
— Вряд ли, — Андрей пожимает плечами. — Не строй по моему поводу иллюзий, Лидия, я такой, какой есть. Слишком поздно, чтобы меняться, возраст не тот. Все, что ты про меня сказала сегодня — эта правда. Я тяжелый человек. Временами — очень, — он бросает взгляд на часы: — А сейчас мне лучше уйти.
— Андрей… — окликаю его негромко, когда он уже делает шаг вниз, к лифту. Он оборачивается. — Мне нужно что-то еще. Я ведь женщина, мне нужны обещания.
— По поводу чего?
— Верности.
— А. Ответ в этой папке, — кивает он, потом окидывает меня своим обычным оценивающим взглядом, но в этот раз вдруг быстро улыбается, подмигивает, и уходит.
Я так и стою на лестнице с розой и документами, пока он вызывает лифт, слушаю, как разъезжаются и смыкаются двери. Затем жадно раскрываю папку и улыбаюсь до ушей.
Ну конечно, что еще мог притащить дотошный Осадчий после незащищенного секса! Справку, которой буквально пара дней, о том, что он полностью здоров.
Возвращаясь в квартиру, я стараюсь делать удрученный вид, чтобы не скомпрометировать его перед подругами, они провожают меня сочувствующими взглядами.
— Это от Влада, — объясняю появление потрясающе красивой розы в моих руках, после чего с болью наблюдаю, как девушки с наслаждением ломают стебель, обрывают лепестки, показательно топчут их ногами. Я бы хотела поставить эту розу в воду и любоваться ею. К счастью, у меня по-прежнему есть справка о здоровье Осадчего, которую я убираю в сейф. Цветы — это, конечно, приятно, но мой мужчина скорее ассоциируется с документами, поэтому я не собираюсь грустить из-за казни ни в чем не повинного растения.
А потом вдруг начинаю хихикать, понимая, что его лицо снова гладко выбрито.
Глава 28
Андрей
— Мария Ивановна, добрый день, — подхожу к ней решительно, улыбаюсь лукаво, сую руку в карман, а она отшатывается, словно я собираюсь вытащить оттуда нож или пистолет. Смешно! Примирительно протягиваю открытую пачку сигарет. Ее взгляд смягчается, на мгновение задерживается на моем лице, опускается на пачку, возвращается к глазам.
— С ментолом, Андрей Евгеньевич, — отмечает она довольно сухо, поджимает губы, словно ищет подвох, но не может найти. Я киваю, дескать, ваши любимые. Она мешкает буквально секунду, после чего все же берет сигарету, я следую ее примеру. Прикуривает она сама, глубоко затягивается и выпускает густой дым изо рта и носа. Я поймал ее на парковке у арбитража, она спешит, но одновременно ей любопытно, зачем я вдруг появился. — Чем обязана? Наша с вами неприятная встреча запланирована в последнюю пятницу месяца.