Сломанные ангелы
Шрифт:
– Почему не оставить его в покое? – с волнением в голосе произнесла Таня Вордени. – Неужели не ясно: человек окончательно сломан.
Леманако удивленно посмотрел на археолога.
– Что? Гражданское лицо? – спросил Тони, оборачиваясь ко мне. Я кивнул:
– Почти. Она… гм-м… в командировке.
– Что ж, иногда это полезно.
Когда мы приблизились, Карера почти закончил свой брифинг, а его окружение мало-помалу рассредоточилось. Обращаясь к Леманако, он кивнул:
– Спасибо, сержант. Как я заметил, Ламон уже поделился с тобой своим горем?
Сержант оскалился чисто по-волчьи.
– Нет
– Стоит задуматься, сержант.
– Так точно, сэр.
– Тем не менее приступим.
И Карера сосредоточил все внимание на моей персоне.
– Лейтенант Ковач, есть несколько…
– Минуточку, командир.
Голос Хэнда прозвучал вполне спокойно и даже гладко. Карера замер.
– Слушаю вас.
– Командир, не сомневаюсь, что вам известно, кто я. Также наверняка знаю, что за интриги привели вас сюда из Лэндфолла. В то же время вы сами не можете быть уверены в дивидендах, причитающихся с тех, кто затеял эту авантюру.
Карера поднял брови и посмотрел в мою сторону. Встретив его взгляд, я неопределенно пожал плечами.
– Что вы. Это ошибка. – Карера исключительно вежливо поправил чиновника. – Я отлично информирован о возможных дивидендах. Честно говоря, не ожидаю вообще ничего.
Наступила тишина, и я догадался: Хэнд против обыкновения расслабился. Было чему удивиться.
– В любом случае, – продолжал Карера, – ваша информация уже никого не интересует. Мне заплатили.
– Не так, как вы заслуживали. – Хэнд выравнивал ситуацию с похвальным усердием. – Мои действия согласованы с Картелем. На самом высоком уровне.
– Уже нет. Хэнд, нечистоплотные коллеги сдали вас со всеми потрохами.
– Значит, они сильно просчитались. И как мне кажется, у вас нет желания разделять их позиции. Поверьте, я вовсе не думаю сломаться там, где не следует.
Карера еле заметно усмехнулся.
– Вы мне угрожаете?
– Не стоит видеть события в таком…
– Я задал вопрос. И хочу услышать прямой ответ: да или нет?
В голосе Кареры не прозвучало угрозы. Хэнд вздохнул.
– Позвольте сказать одно: я в состоянии задействовать силы, которых мои враги не только не имеют, но даже не представляют.
– Ах да. Запамятовал. Вы верующий. – Карера изучающе рассматривал стоявшего перед ним Хэнда. – Даже колдун. Верите в… потусторонние силы? Их можно призвать к оружию в нужном количестве, как солдат. Так?
Леманако, стоявший рядом, сдавленно хмыкнул. Хэнд снова вздрогнул.
– Командир, я верю, что мы с вами цивилизованные люди и…
Разрядом его прошило навылет.
Должно быть, Карера поставил бластер на рассеянный луч. Нечасто увидишь такие раны от небольшого карманного оружия. Тем более что спрятанный в руке бластер Кареры оказался ультракомпактным. Оружие выстрелило с ближайшей от меня руки, и я заметил выпученный, как у рыбы, глаз оптической системы между второй и третьей костяшками. Зрение Посланника успело отметить след теплового импульса возле разрядника, на самом краю видимого диапазона.
Ни отдачи, ни видимой глазом вспышки я не уловил. Не заметил и обычных разлетающихся отраны продуктов горения. До моих ушей донесся лишь сухой треск. Моргая, Хэнд простоял неподвижно ровно секунду. На месте его живота зияла огромная дыра. Затем, должно быть, уловив запашок от собственных начисто выжженных внутренностей, Хэнд посмотрел вниз и издал высокий звук, обозначавший то ли ужас, то ли боль.
Ультракомпактному оружию требовалось время для накопления заряда, однако периферийное зрение безошибочно сообщило: бросок на Кареру будет явной ошибкой. Сержанты находились чуть выше, на грузовой палубе. Леманако стоял рядом, а группка из офицеров «Клина» еще толклась под боком у своего начальника.
Чисто сработано. Очень чисто.
Зашатавшись, Хэнд осел спиной на песок. Какой-то брутальной части внутри меня хотелось над ним посмеяться. Руки мандрагоровца делали пассы у самой раны, не смея дотронуться.
Ты знаешь это ощущение…
Так говорила другая часть моего сознания, неожиданно проявившая сочувствие.
Это ведь больно, и ты не знаешь: хватит ли сил коснуться раны…
– Хэнд, опять все не так, – сказал Карера, обращаясь к распростертому возле его ног Хэнду. Голос Кареры остался совершенно ровным. – Я совсем не цивилизованный человек. Хэнд, я солдат. Профессиональный наемник. Нанят таким же человеком, как ты сам. Не стану утверждать, что не сделал бы этого для тебя. Особенно учитывая нравы, царящие в корпоративной башне «Мандрагоры».
Звуки, производимые Хэндом, перешли в обычный для такого случая вопль. Карера повернулся в мою сторону.
– Ковач, расслабься. Только не говори, что сам не хотел бы это сделать.
Пришлось вымучить недоуменное пожатие плечами.
– Да, раз или два. Кажется, мне удалось этого избежать.
– Можешь больше не стараться.
Лежавший на песке Хэнд крючился, стараясь приподняться. По-моему, сквозь агонию он пытался выдавить какие-то слова. По самому краю поля зрения в его сторону двинулись смутные фигуры. Включив периферийное сканирование, вызвавшее адреналиновый выброс и приступ головной боли, я идентифицировал Сутъяди и – отлично, отлично – Таню Вордени.
Карера махнул рукой, приказывая отойти назад.
– Нет, ему ничего не нужно.
Хэнд заговорил вполне отчетливо, хотя и шипящими звуками. Незнакомый язык, хотя однажды я его слышал. Левой рукой с необычно растопыренными пальцами он указывал на Кареру. Сам того не желая, я наклонился к Хэнду, притянутый выражением силы на его бледном лице.
– Что? Что он говорит? – спросил Карера, придвигаясь ближе.
– По-моему, тебя прокляли.
– О-о… Ладно. С учетом обстоятельств трудно назвать это безосновательным. Однако…
Карера с силой пнул Хэнда ногой под ребра. Колдовство немедленно перешло в крик, и жертва скрючилась в позе эмбриона.
– Не понимаю, зачем это слушать? Сержант…
Ближе всех оказался Леманако.
– Сэр…
– Нож, пожалуйста.
– Слушаюсь, сэр.
Не могу отказать Карере в уважении. Я не видел, чтобы командир «Клина» когда-либо поручал своим людям то, что был обязан делать сам.
Взяв у Леманако нож, он включил привод и еще раз пнул Хэнда ногой, завалив того животом на песок. Крик немедленно перешел в сдавленный кашель и хлюпанье. С силой уперев колено в спину лежащего, Карера начал резать.