Сломанные ангелы
Шрифт:
– Такое чувство, что я слушаю политическую речь.
– Это сделали корпорации. Не правительства. Не политики. Это не фокус гребаного Протектората – фальшивки, созданной на наши деньги. Видение этого будущего обеспечено корпоративным планированием. Оно создавалось на средства корпораций и усилиями служащих им людей.
– Браво! Аплодируем корпоративному духу! – я несколько раз хлопнул в ладоши. Хэнд не обратил на этот демонстративный жест никакого внимания.
– А что произошло, когда мы сделали то, что сделали? Появились Объединенные Нации, и нас заставили замолчать. ОН отобрали у нас власть, данную во времена великого переселения. Ввели новые
– Хэнд, я сейчас заплачу.
– Это совершенно не смешно, Ковач. Ты хотя бы способен вообразить, до какого уровня могло дойти технологическое могущество человеческой расы – не будь на нас намордник? Знаешь, как быстро мы развивались на пике миграции?
– Читал про это.
– Космоплавание, криогеника, бионика, машинное мышление. – Он считал, отгибая пальцы по очереди. – То были десять лет, достойные целого столетия. Глобальная инъекция допинга, введенная всему научному сообществу. И все закончилось, едва Протекторат подписал свои протоколы. Если бы этого не случилось, мы уже имели бы средства для сверхсветового космического полета. Гарантированно.
– Теперь можно говорить все что угодно. Думаю, ты опустил кое-какие незначительные детали, хотя дело даже не в них. Не хочешь ли ты сказать: если бы не те протоколы, вы покончили бы с этой войной в два счета?
– В сущности, да. – Руки Хэнда, зажатые между колен, непроизвольно задвигались. – Это, разумеется, не официальная позиция. Точнее – не более официальная, чем линкоры Протектората, которых якобы нет в районе Санкции IV. Неофициально же каждый из членов Картеля имеет право разрабатывать продукцию военного назначения как ему угодно.
– И что такое ползает по округе? Продукция военного назначения?
Хэнд процедил сквозь сжатые губы:
– Умная нанобиосистема сверхкороткого жизненного цикла, сокращенно – УНБС.
– Звучит многообещающе. И что она может?
– Не знаю.
– И на кой хрен…
Хэнд склонился вперед:
– Я сказал «не знаю». Никто не знает. Пока. Это совершенно новое направление разработок. Тема называлась так: «Масштабируемые адаптивные наносистемы с открытым программированием и коротким жизненным циклом». Сокращенно – системы МАНОПКЖ.
– Системы МАНОПКЖ? Ну и название. Это что, оружие?
– Конечно.
– И как оно действует?
– Ковач, прочисти уши! – Судя по голосу, в Хэнде просыпался энтузиазм. – Это адаптивная, саморазвивающаяся боевая система. Эволюция чистого ума. Никому не известно, по каким законам она действует. Постарайся вообразить, как могла сложиться жизнь на планете Земля, случись молекулам ДНК обрести частицу разума или хотя бы способность к примитивному мышлению. Вообрази – и ты поймешь, насколько быстро пошло бы эволюционное развитие. Теперь умножь на миллион или даже больше – именно этот коэффициент стоит за «коротким жизненным циклом». В последний раз, когда я слышал о проекте на одном из совещаний, говорили о четырехминутном цикле смены поколений. Как действует? Ковач, мы едва способны наметить основные направления. Развитие системы моделировали на компьютере «Мандрагоры», в виртуальной среде. И всякий раз получали новый результат. Однажды она построила что-то вроде скорострельной пушки в виде кузнечика размером с танк-паук. Он мог прыгать метров на семь в высоту и вести огонь в падении, почти не промахиваясь. В другой раз система приняла вид облака из спор, разрушавших молекулы углерода при непосредственном контакте с карбоновой броней.
– О-о… Бог ты мой.
– Ну, в нашей местности ничего подобного случиться не должно. Здесь попросту нет достаточного числа военных, чтобы служить фактором эволюции.
– Однако ваше чудо может найти себе иные занятия.
– Вполне допускаю. – Хэнд уставился на свои руки и задумчиво добавил: – Когда станет активным.
– И сколько времени осталось до начала активной фазы?
Хэнд пожал плечами:
– Пока МАНОПКЖ не столкнется с охранным комплексом Сутъяди. Спираль эволюции начнет раскручиваться после того, как по ней начнут стрелять.
– Что, если мы решим ее уничтожить? Сутъяди предложит именно это.
– Чем? После того как мы включим ультравибраторы «Нагини», боевая наносистема окажется подготовленной к встрече с нашими средствами охраны периметра. Применив иные воздействия, мы заставим противную сторону эволюционировать, противодействуя новым факторам – вырабатывая устойчивость к ним и становясь гораздо умнее. Вообще это целая наука, наноматика. По аналогии с микробами, частицы боевой наносистемы – назовем их нанобами, практически невозможно уничтожить. То есть их нельзя убивать по одному. А вместе они – сила, и кто-то всегда остается в живых. Черт побери, Ковач, в наших исследованиях говорится, что степень поражения нанобов в восемьдесят процентов идеально соответствует их быстрой эволюции. Таков принцип работы этой штуковины. Вот тут и зарыта хреновина: выживают только сильнейшие – именно те, что на следующем витке спирали раздавят тебя самого. Все – абсолютно все, чем будет нанесен удар по наносистеме в нулевой конфигурации, – сместит ситуацию в худшую для нас сторону.
– Должна существовать кнопка, которая выключает или ликвидирует оружие.
– Да, такая кнопка предусмотрена. Для остановки проекта нужен код. Которого у меня нет.
Не знаю, была ли причиной радиация или, наоборот, лекарства, но внезапно я почувствовал сильную усталость. В голову не приходило ничего, кроме слов Вордени, сказанных вчерашним вечером. Напрасное сотрясение воздуха. Что толку разговаривать с этими солдатами, чиновниками из корпораций и политиками? Их нужно мочить всех подряд, и мир станет гораздо лучше. Позади них одно дерьмо, и кому-то еще приходится это убирать.
Хэнд негромко кашлянул.
– Если повезет – уберемся отсюда раньше, чем эта хреновина разовьется в нечто существенное.
– Хочешь сказать: если Геда на нашей стороне?
Он улыбнулся:
– Можно и так.
– Хэнд, ты не веришь ни одному своему слову.
Улыбка исчезла.
– Откуда тебе знать?
– МАНОПКЖ. УНБС. Аббревиатуры тебе знакомы. Ты знаешь результаты моделирования. Имеешь представление о гребаных программах и железе, на котором они запущены. Когда Карера нас предупреждал, говоря о сброшенных в этом районе наносредствах, ты глазом не моргнул. А теперь ни с того ни с сего писаешь в трусы. Беспокоят нанобы… Что-то не так.
Хэнд привстал на койке.
– Тяжелый случай. Ковач, я сказал ровно столько, сколько хотел.
Одним движением я поставил чиновника на ноги, одновременно активизируя оружейный интерфейс правой руки. В ладонь тяжело упал автомат.
– Сидеть.
Хэнд спокойно посмотрел в направленный прямо на него ствол:
– Не делай глупостей… – он поднял голову, взглянул мне в глаза и осекся.
– Сидеть.
Хэнд осторожно опустился на койку.
– Ковач, сделаешь это – и потеряешь все. Деньги и обратный билет на Латимер.