Сломанные сны
Шрифт:
— Я ошиблась, никакая я не аномалия, — грустно вздохнула Никки. — Я самая обычная посредственность, какой меня изначально считал Изая.
— Да, Никки, мы с тобой обычные по сравнению с городскими легендами Икебукуро, но, может, эта наша «нормальность» и есть наша особенность, — Мики хитро улыбнулась, положив руку на плечо сестры.
Ветер развевал в противоположную сторону светлые и тёмные локоны, что соприкасались на близком расстоянии. Как день и ночь, одновременно похожие и нет друг на друга девушки, улыбающиеся друг другу.
— На этом пути мы отпустим друг друга.
— Каждый из нас пойдёт своей дорогой.
— Больше
— Не пытаясь склеить разбитого стакана.
— Ты Авакусу Мики.
— Ты Авакусу Никки.
— И наша невидимая нить, переплетающая судьбы, никогда не разорвётся, как далеко бы мы ни были и чтобы мы ни делали, — в унисон вторили голоса, и руки сестёр разъединились, отпустив двух девушек в противоположные стороны.
Намие как раз собиралась уходить из офиса, что одновременно служил и берлогой начальству, когда это самое начальство заявилось на пороге с разбитым носом и сияющей от счастья улыбочкой.
— Намие-е-е, — на пьяный манер протянул Изая и распростёр руки, будто пытаясь обнять свою секретаршу. — Меня только что хромировали и антихромировали одновременно.
Ягире не понимающе вздернула бровь, смотря на Изаю малость как на умалишенного, ибо именно так и выглядел человек с кровоточащим носом в безумно хохочущем состоянии.
Орихара свалился на диван, раскинув руки.
— Черт побери, Намие, я даже не знаю, что из того, что я увидел было счастьем, а что несчастьем. И тем не менее, — Изая подхватил со стола чёрную королеву, прокручивая меж пальцев шахматную фигуру, — даже сейчас я продолжаю любить их как людей, ведь они оправдали мои ожидания, и поступили так, как полагается любому человеку, нашедшему выход из собственной западни, созданной их предрассудками.
Чёрная королева отлетела за диван, укатившись под стол больше никому не нужной фигурой.
«Верно. Мы оказались в Икебукуро не только ради мести, а чтобы вернуть своё сломанное прошлое, но на деле — круто изменили свою жизнь. Наконец-то нашлись люди, способные оборвать созданную десять лет назад нескончаемую цепочку безумства из лжи. Но есть ли место для нас в этом городе?»
Протяжное восклицание Юмасаки, наполненное примесью удивления с восхищением, пожалуй, лучше всех могло озвучить общественное мнение на сумбурное признание Мики. Авакусу понимала, что рано или поздно ей придется раскрыть карты, ведь жить под именем сестры она больше не может и не желает. А неожиданное рандеву в русских суши-барах оказалось как нельзя кстати, подходящим для помоста, где бывшая барыга Акатацу с чистосердечным, подняв руку к груди, объявила, что вовсе она не Авакусу Никки.
Присутствующие в это время компания Кадоты, Том с Вороной, которые ожидали с Шизуо, что заявился вместе с Мики, не знали, как реагировать на подобное словесное излияние, которое, как оказалось, Мики не могла остановить. Почти вся история от а до я уместилась в нескольких минутах сумбура, после которого, будто после своего бенефиса, Авакусу устало склонила стан то ли в поклоне извинения, то ли в поклоне благодарности за внимание. Но воцарившуюся тишину неловкости нарушил именно возглас подскочившего Юмасаки, который будто и ждал этой истории всю свою жизнь.
— Это же просто невероятно!!! То есть, всё это время Кукла Вуду была практически
— Э? — Авакусу смогла лишь поднять руку в вопросе, не поспевая за ходом мысли увлёкшегося отаку.
— Но это значит, что Кукла всего лишь человек, а не оживший герой двухмерного мира! — раздосадованный Уолкер тут же утихомирил порыв сердца, сбавив в голосе децибелы.
— Да, моя сестра простой смертный человек, — как-то неуверенно Мики почесала щёку, будто сомневалась в этом факте.
— Да тут целый сценарий для мексиканского сериала, — отозвался Том, вновь вернувшись к трапезе.
Не такой Мики ожидала реакции. Что угодно: полёт головой вперёд в двери заведения, линчевания со стороны ребят, в конце концов, банальных обвинений. Но они отреагировали так же спокойно, как Селти с Шинрой — удивление с примесью лёгкого возбуждения.
— Постойте, я… Вы что, совсем не удивлены?
— Ещё как удивлены, — ответил за всех Кадота. — Но в Икебукуро быстро привыкаешь к «необычному».
— Вот если бы оказалось, что ты вампирша-шпионка, а не бывшая барыга якудза, думаю, мы бы точно тебя запихали в свой фургон, чтобы развлечься на досуге! — томно прошептала Эрика, обняв Авакусу за шею и приглашая к ребятам за столик.
— Шизуо, а ты, выходит, всё знал и молчал как партизан? — решился поинтересоваться Том.
— Узнал не так давно, но решил, что будет лучше, если Мики сама всё расскажет, — пожал плечами Хейваджима, присаживаясь рядом с коллегой.
— Кстати, тот волшебный порошок, Хром, у тебя случайно не остались его запасы? — Юмасаки со всей возможной серьёзностью попытался состроить жалостливый вид, перехватив Мики.
— Нет, Хром исчезла вместе с «Куклой Вуду» и больше на поверхность этого города не всплывёт.
— Жаль! Жаль! Мы могли бы применять антихром для пыток!
Мики решила от греха подальше не интересоваться, что ещё за пытки проводит отаку.
Семён, так вовремя подоспевший с заказами, быстро заполнил столики с благоухающими яствами, которые ожидали голодные обитатели Икебукуро. Взмахнув подносом в руке, русский африканец, словно автор лирической поэзии, затянувшейся на долгие несколько месяцев, подвёл итог миролюбивым тоном мудреца:
— Всё хорошо, что хорошо кончается. Суши тоже кончаются, так что ешьте скорее, это куда полезнее Хром, будешь живее и желудку море счастья.
Помещение уютного заморского уголка наполнилось заразительным смехом. И подняв свои стаканы с зелёным чаем за теплой компанией, присутствующие громко провозгласили:
— Кампай!
С раскрасневшимися щеками Мики тихо посапывала, пристроив подбородок на плече Шизуо, что гордо нёс свою опьяневшую ношу на спине. Не совсем умеющей пить Мики вдруг взбрело угостить всех посетителей суши-бара и что ни на есть «выпить за упокой Куклы Вуду и возвращения Мики», но после пятой стопочки могучего русского напитка Шизуо пришлось вытаскивать Мики за ноги, пока она не полезла целоваться с барной стойкой после тщетной попытки чмокнуть Ворону, что пришла в ужас от необъективных, не поддающихся рациональному объяснению действий подруги семпая. И теперь, словно подавая признаки жизни, Авакусу периодически икала.