Сломанный ангел
Шрифт:
— Что конкретно вы от меня хотите? Информацию? Но я не закончила обучения, так что никакими особыми секретами не владею. Тех, кто работает в Сеуле, уверена, вы и сами вычислили. Только как вы сказали, мелкие сошки вам не нужны.
— Да, вы правы. Мальчики нас не интересуют. Даже их куратор не так интересен, как один человек. Но проблема в том, что последние сорок лет он ни разу не покидал Гонконга. Интерпол давно за ним охотится, но на своей территории его не арестовать — местные прикрывают. Нам нужно, что вы выманили его в Сеул.
— И кто же это? — спросила Су Нан. Внутри всколыхнулось дурное предчувствие. Ради мелкой рыбешки никто не затевает рыбалку с гарпуном.
—
— Кто? — переспросила Су Нан, голос подвел — охрип, и она откашлялась.
— Ах да, у вас же не приняты имена, — поморщился господин Сон, как будто прозвища были преступлением, — тогда вы его знаете, как Свами [17] .
Сердце Су Нан пропустило удар. Стылый ветер пробрался под куртку, вызвав дрожь. Или она дрожит не от холода? В голове воцарился хаос от мечущихся мыслей, во рту скопилась горечь, которую нестерпимо хотелось сплюнуть прямо на начищенные до блеска ботинки господина Сона.
17
Свами — гуру в индийской мифологии
Су Нан никогда не нравилось «Свами», отдающее индийскими благовониями. Для нее он всегда был и останется учителем. Просто учитель.
Перед глазами промелькнули первые дни в школе. Вот она плачет над разбитой коленкой, а на голову опускается теплая, широкая ладонь — утешить. Вот прячет котят, а на кухне, ругаясь, выдают ей молоко. Только много лет спустя повар обмолвился, что молоко велел отдавать Свами.
Лет до двенадцати она его боготворила, потом восторженность поутихла, и на смену ей пришло понимание, учитель — тоже человек, и уже не всегда его наказания казались соразмерными с проступками, но даже этот легкий привкус протеста не мешал считать его право на них священным.
Старшие ученики не редко подшучивали над другими наставниками — в школе поощрялась самостоятельность, но учитель оставался неприкосновенным. Его уважали не только ученики. Оглядываясь назад, Су Нан понимала, авторитет Свами в семье был столь высок, что к нему приезжали все пальцы [18] для совета.
А как она была счастлива, когда он выбрал именно ее для этого задания! Понимала, что выбрал из-за внешности, но, казалось, оценил то, какая она умная, ловкая, талантливая и… глупая. Потому как никогда учитель не считал ее подходящей для семьи. К чему готовил? К роли высокооплачиваемой спутницы для значимых людей? Грубо говоря, к судьбе высококлассной проститутки? Скорее всего так и было, ведь принцесса не может быть чудовищем.
18
Пальцы — руководящие должности в триаде.
Но готова ли она предать учителя? Это как пойти против самой себя.
— Почему? — пересохшие губы двигались с трудом.
— Понимаю, — с непонятным удовлетворением протянул господин Сон, точно ему доставляло удовольствие видеть смятение на лице Су Нан, — непростое решение. Но по нашим данным, именно этот человек стоит за попытками возрождения организованной преступности в Корее. Вы знали, что его семья родом из Сеула? Они бежали из страны в семидесятые годы, спасаясь от ареста. Его отец был убит по приказу генерала Пак Чжон Хи, как член банды, а мать трагически погибла при попытке нелегально перейти границу. Мальчика вырастил дядя. Думаю, вашим учителем движет месть и желание возродить былое могущество той организацией,
«Забудешь тут», — тряхнула головой в такт своим мыслям Су Нан. Будто можно забыть, что ее отправят на корм рыбам, как только станет известно о провале операции. Без всяких сантиментов, не взирая на красоту, ум и молодость, ведь единственно ценной валютой в семье была преданность. Да ее приговорят только за один разговор с господином Соном! И что-то Су Нан подсказывало, выход из этой игры для нее будет лишь один — на тот свет. То-то предки удивятся незапланированному появлению юной родственницы. Впрочем, с ее родом деятельности — раз десять уже можно было сдохнуть. Как говорили в семье, без риска и рис пресен. Вот только сноб… Всегда вмешивается в ее дела, даже когда его нет рядом! И почему она чувствует себя виноватой в том, что ее захотят убить? Как будто лично собирается устроить собственные похороны.
Су Нан встала со скамейки. Поежилась — зима все ближе подбиралась к Сеулу, предвещая свое появление пронизывающим ветром и серым свинцовым небом.
— Я согласна, но у меня будет еще одно условие. Знаю, прозвучит странно, но это важно для меня.
Господин Сон тоже поднялся. Заложил руки за спину, склонил голову, выражая полную готовность.
— Если вы о своей судьбе, то мы сделаем все возможное для вашей…
— Нет, — оборвала его девушка, — моя судьба меня интересует в последнюю очередь.
— Тогда вы меня заинтриговали, — нахмурился мужчина, явно огорчившись тем, что не угадал.
— Ужин.
— Ужин? — он вскинул брови. — Вы имеете в виду ваш ужин с Ли Мин Еном? Но я думал, что…
— А вы не думайте, просто отмените его, и мы договоримся.
Она повернулась, зашагав на выход из парка, оставляя за спиной растерянного господина Сона.
Один взгляд утром на календарь напомнил Су Нан, что сегодня четверг, а за ним, как всем известно, следует пятница.
— Он должен что-то придумать, — поделилась своими надеждами с потолком Су Нан. В конце концов в агентстве не идиоты работают, смогут решить такой простой вопрос. А ей нельзя сейчас встречаться со снобом. В последнее время она сама себе не доверяет.
— Точно сглуплю, — пробормотала девушка. Представила сноба, сидящего напротив за столом или, что еще хуже, рядом и, застонав, стукнула себя пару раз подушкой по голове.
Воображаемый сноб улыбнулся понимающе, присел на кровать, протянул руку, погладил по щеке, и Су Нан задохнулась от нахлынувших эмоций. Скатилась с кровати, рванула в ванную и, как была в одежде, заскочила под душ. Уже потом, ругаясь, стаскивала с себя промокшую пижаму. Мыла волосы. Терла себя мочалкой. Напоследок обожгла кожу ледяной водой.
«Дура» написала на запотевшем стекле. Полюбовалась и не стала стирать. Стирай, не стирай, правда все равно останется.
Нет, нельзя ей сейчас встречаться со снобом. Жизненно противопоказано. Он же по одним ее дурным глазам поймет правду. И где те мозги, которые так нахваливал учитель? Где выдержка и сила воли, которые привели ее отряд к победе в джунглях? Прокисли, как молоко, от одной только мысли о Мин Ене?
Если ее не прибьют свои, добьет сноб. Не простит ей обмана, обвинит в том, что бросила без объяснений. Но презрение и ненависть перенести можно, но ведь не останется, поганец, в стороне, полезет в самую гущу разборок. А между ней, семьей, дедом и NIS только сноба не хватает для полного фарша.