Сломленная

Ла Оу Гретхен Де

— Это то, чего ты хочешь, Роуз? Мужчину, который будет только брать, но ничего не давать взамен? — Его голос взбудоражил меня.

«Видишь, что ты со мной делаешь, Розали? Ты поможешь мне излечиться… Именно из-за тебя я болен».

— Нет, — я шепчу, жмуря глаза и стараясь очистить свой разум.

«Тссс, Розали, не плачь. Ты вылечишь меня. Помоги мне полностью выздороветь; ты созрела для этого, милая».

По щеке катится одинокая слеза. Решение проблемы вспыхивает в моем теле, пока он водит кончиком носа по моей скуле.

Я чувствую его горячее дыхание поверх моей кожи.

— Ты думаешь, я не знаю, кто ты есть и как я заставляю тебя чувствовать себя рядом со мной?
–

Он вводит в меня пальцы. Мои ноги подкашиваются, а мышцы сжимаются, в то время как он двигает ими все быстрее и глубже. — Я никогда не стану хорошим парнем, моя сладкая попка. Я никогда не возьму то, за что я не платил. Я никогда не трону то, что мне не принадлежит.

Другая его рука обхватила мою шею, чтобы повернуть мою голову к себе. Прижимая меня к себе спиной, он высвободил свой готовый член и провел им по моей заднице.

— Позволь мне заботиться о тебе, — прошептал он мне в щеку. Я стараюсь держаться, пока он пытается поцеловать меня в губы. Я прижимаюсь к нему, наши языки переплетаются, и я чувствую его желание, я чувствую нечто большее. То, что разобьет мое сердце. За последние пару лет, пока я продаю свое тело, он первый мужчина, которому я позволила себя поцеловать. Он целует меня, и я принадлежу ему…

ГЛАВА 13

Густой туман эмоций в сочетании с яркими образами утраты и предательства со стороны Мистера Ч. тяжелым грузом опустились на мой разум. В этот раз это были не бабочки, которые порхали у меня в животе при мысли о Мистере Ч., а ужасный ожог от предательства при мысли о Шейне и о том, как сильно я хотела его увидеть. Визг тормозов мусоровоза вырвал меня из грез и забросил в самую пущу моей реальности. Сегодня был день вывоза мусора, а это также означало, что сегодня четверг, тот самый день, который я бы провела с Шейном, занимаясь нашей стиркой в прачечной. Прошло уже шесть дней с тех пор, как я что-либо слышала о нем. Я бы солгала, если бы сказала, что это не убивало меня, за что я все это ненавидела. Во всяком случае, после того, как забила на наш поход, я попросила его дать мне немного больше личного пространства.

Я возмутилась тому факту, что наступил понедельник, а я ужасно тосковала по беседам с ним, и по пряному запаху его любимой каджунской кухни. Я не могла смириться с тем, что провела вечер в своей отвратительной квартире, поедая бутерброд с колбасой, пока смотрела какую-то чертову испанскую мыльную оперу, вместо того, чтобы быть с ним. Я скучала по его случайным сообщениям, которые он присылал со своими дурацкими шутками и односторонними беседами, что вызывало у меня приступы смеха. Было не честно, что из-за целой жизни, наполненной сложных ситуаций, мне приходилось ходить все по тому же кругу снова и снова.

Конечно, мы с Шейном зависали вместе только вечерами по четвергам, чтобы заняться стиркой в прачечной, и в течение нескольких понедельников во время обеда, что не должно было стать чем-то важным… но все же стало. Я привыкла к подобному, привыкла к нему и его безумным сообщениям в те дни, когда мы не виделись. С ним было комфортно разделять мои четверги и заполнять беседами понедельники.

Доставая телефон из сумки, я скрестила пальцы на руках и ногах в надежде, что Шейн написал мне. Нуждаясь в каком-либо подтверждении того, что с ним все в порядке и он выжил без наших совместных стирок и обедов в эти дни. Я посмотрела на телефон, но он не писал мне… ни разу за шесть дней. Может он порвал со мной. Если подумать, я была слишком сложной для него.

Скорее всего, было к лучшему то, что Шейн так и не позвонил мне, так стало легче закончить нашу дружбу. Видимо,

для него не было проблемой отпустить то, что было между нами. Да, так лучше. Кроме того, мне не нужно было справляться еще с одной проблемой.

На этих выходных в Сан-Франциско было несколько конференций. Когда я должна была делать дополнительные минеты на моих шести квадратных метрах, зная то, что Шейн не хочет иметь со мной ничего общего, мне было легче с этим справиться. Как проглотить таблетку, так сказать.

Мы с Сибил систематично таким занимались, и, в итоге, лопатой гребли приличные деньги, после нескольких особых минетов и возможности мастурбировать участникам китайской конференции «Пластик и краски» в пятницу и субботу, а потом политикам на саммите «Использование солнечной энергии» в воскресенье и понедельник. У нас было четыре загруженных ночи, что принесло нам прелестную небольшую пачку наличных, которую мы прятали под нашими матрасами.

Ладно, пусть я использовала тот факт, что Шейн не позвонил мне, как стимул заработать столько денег, сколько только было возможно. Я просто собрала все чувства к нему, затолкала их в «хранилище для эмоций» и погрузила его глубоко в себя. Туда же, где я хранила каждую вторую чертову ситуацию, которая определяла, кем именно я была. Волею обстоятельств я обучалась быть девушкой, которая выглядела так, будто ей все равно. Я так много раз ступала на эту дорожку… Я знала, где находится каждая трещинка, неровность и выбоина, а также какой ущерб каждая из них наносила, когда я не обходила их стороной.

Проблема была в том, что, даже окунувшись с головой в работу на все выходные, это не помогло настолько, насколько я думала, что поможет. Как говорится, первое впечатление обманчиво, а так и было: я обманывала всех, когда дело касалось Шейна, и в первую очередь саму себя.

С тех пор как мы с Шейном начали проводить столько времени вместе, мне становилось все трудней и трудней заниматься своей работой. Раньше я бралась за кого угодно без раздумий, избавляла разум от любых эмоций и отрабатывала встречи, делая все, что, черт возьми, я только хотела с ними вытворять. Я могла трахаться и подыгрывать их извращенным фетишам, потому как была чертовски хороша в том, чтобы в мыслях превратить все в обычную игру.

А теперь, в момент, когда эти ублюдки отправились в город заниматься своим делом, мой разум заполнен образами Шейна, качающего головой. Его взгляд прожигал мою кожу и оставлял шрамы от стыда за то, что я была с мужчинами, которые не любили меня. Меня переполнило чувство вины, да, то единственное чувство, которое я всегда держала на расстоянии вытянутой руки. Теперь же, клиент за клиентом: все, о чем я могла думать — это Шейн. Я бы хотела, чтобы это были его руки, которыми он бы касался меня; его губы, которыми он бы целовал меня; и его язык, которым он бы выводил совершенно восхитительные линии вдоль моего тела.

Без сомнения, любовь способна заставить девушку завязать с проституцией. Худшее, что может случиться с продажной женщиной, — угораздить ее влюбиться. Не имеет значения, заколачиваешь ты много денег, продавая киску, или получаешь за это дело сущие копейки. Любовь, словно яд, медленно растекаясь по твоим венам, все равно доберется до самого сердца, и, в конечном итоге, вытравит из тебя все желание раздвигать ноги перед кем-нибудь, кроме любимого человека.

Четверг. День, когда мы обычно стирали с Шейном. Вместе. В голову лезли разные мысли. Может, я просто должна пойти в прачечную и сказать ему, что мне жаль, что я такая сложная? К черту все… может мне просто сбросить на него бомбу и сказать, что я проститутка. Почему бы не рискнуть и потерять его навсегда? Зато потом все будет закончено.