Сломленная
Шрифт:
– Он управляет расположенной там прачечной, он не рыскает по району Тендерлойн. Кроме того, у него есть она!
– Я вскинула руки, указывая на Марти, которая к этому моменту уже успешно обвилась вокруг тела Шейна.
– Я точно знаю, кто это. Посмотри, то, как он ведет себя с ней, не имеет ничего общего с влюбленностью. Я говорю тебе, там, в самом центре района Тендерлойн, милая моя, этот парень искал тебя. Он любит тебя.
– Слушай, я знаю, что ты ошибаешься. Полностью осознаю, какие чувства этот парень ко мне испытывает, но поверь
– Почему? Назови хоть одну причину?
– Бриггс повернулся ко мне, и его глаза прожигали меня насквозь. Я продолжала смотреть прямо перед собой, пускай даже зрелище того, как она тащит Шейна к могиле Сибил, разбивало последние осколки, из которых я была собрана.
Я глубоко вздохнула, в надежде набраться храбрости, утекающей капля за каплей из моих легких, а затем взглянула на Бриггса.
– Причина во мне, Ки. Я продаю свое тело за гроши похотливым кобелям. Как бы мне ни хотелось, чтобы он мог разглядеть меня сквозь мои шрамы, он не станет этого делать. Все как раньше, каждый раз, когда у меня появляется лучик надежды, он чертовски меня подводит, и я снова оказываюсь раздавлена. Поверь мне, так будет лучше, - как и в прошлый раз стоило мне произнести эти слова, я почувствовала покалывание на коже.
Я посмотрела на покрытые травой холмы и на сцену, разыгрываемую перед моими глазами между Марти, ее семьей и Шейном.
– У всех у нас есть свои шрамы. У тебя и у меня шрамы глубже, чем у многих. Мы с тобой похожи больше, чем ты можешь себе представить. Мы продолжаем отталкивать людей, потому что боимся выказать им нашу слабость. На самом деле у нас есть сердца, и они одиноки. Я хорошо тебя знаю, Роузи, я часто вижу себя в тебе. И суть в том, единственное, что может заставить нас прекратить отталкивать от себя людей, это усталость. Я устал, и думаю, ты тоже. Ты заслуживаешь счастья.
– Да, ладно, но здесь не идет речи о счастье, здесь речь идет ни о чем, кроме сломленного сердца, поверь мне.
– Я опустила руку вниз под пассажирское сидение и потянула за рычаг, затем опустила спинку сидения, чтобы не смотреть как Марти и Шейн уничтожают остатки моего достоинства. Возможно, я просто хотела лелеять свое унижение, продолжала цепляться за него, как ребенок цепляется за свое одеяльце, чтобы спрятаться от темноты. Именно унижение не давало мне забыть, как больно любить кого-то, кто мне не принадлежит.
– Знаешь что, Роузи, я приколол боль себе на грудь и ношу ее всю жизнь. Встретил пули страдания, как лучшие из пуль. В эпицентре военных действий я видел, как мои братья жертвовали всем, что у них было. Ради чего? Чтобы я мог вернуться и спустить предоставленные мне возможности на горестные переживания, пока они будут лежать на глубине шести футов в холодной твердой земле, забытые своей страной, которую они так любили? Шейн не любит эту девчонку. Он слишком занят, сражаясь с теми демонами, за которых ты так держишься.
Слова Бриггса оставляли глубокие порезы. Он загнал меня в
Напряжение сильно ударило меня в грудь, у меня перехватило дыхание от осознания вины за то, что я так быстро сдалась. И теперь Кин Бриггс призывал меня заплатить по счетам, жить открыто, появиться там и отдаться своим чувствам к Шейну. Сделать бросок костей в азартной игре - в игре, в которой я проигрывала всю свою жизнь.
– Я не уверена, что смогу избавиться от своих демонов, они со мной так долго, что я и не знаю кто я теперь без них.
– Может, тебе пора узнать, кто ты есть на самом деле.
– Что если уже слишком поздно?
– А что если нет? Ничего нельзя знать наверняка, милая. Мы можем уехать отсюда и погибнуть по дороге в автокатастрофе. И отправляясь на небеса, найди мне жемчужные врата или рухни в огненные пучины ада, - и чем больше он напирал, тем сильнее становился его акцент.
– К чему ты клонишь, Ки?
– К тому клоню, что ты можешь быть либо женщиной, которая сидит тут и размышляет, стоит ли пойти и попрощаться с лучшей подругой, пока ее не похоронили навеки вечные, или можешь взять себя в руки и заявить свои права на то, что тебе принадлежит.
– Тебе легко говорить.
– Чертовски верно сказано, детка, но ты упрямая девушка, а тебе всего-то и нужно, что проглотить свою гордость и помириться с этим парнем. Потому что мне надоело смотреть, как ты рушишь свою жизнь. Устал от ужасных мыслей, которые появляются у меня каждый раз, когда твой номер высвечивается на моем телефоне.
– Правда выходит наружу. Ты не так силен, как кажешься.
– Если тебе хочется так думать, пусть будет так. Я буду лучше навещать тебя дома, чем похороню в месте, подобном этому. Ты сильная девушка, я в этом нисколько не сомневаюсь, но если ты продолжишь в том же духе, тебе недолго останется на этом свете.
– Если ты будешь говорить всем своим клиентам бросить их занятие, ты скоро останешься без работы.
– Я покачнулась, снова поднимая свое кресло вертикально.
– Ладно, Роуз, считай ты - слабинка в моем сердце. Это первый раз, когда я кому-то признался в этом, но тот парень, девочка моя, он твой билет, который сможет помочь тебе вырваться из этой жизни. Я думаю самое время воспользоваться им.
Глубоко внутри я знала, что он прав. Было очевидно, что он пытался меня защитить, но видя то, что я всю жизнь сама о себе заботилась, я не собиралась позволять ему решать, что для меня хорошо.