Сломленные

Лэйн Лорен

— Эй. Мне нужен кукурузный крахмал, — заявляет она, щёлкнув пальцами на манер «давай сюда».

Серьёзно?

— У меня нет никакого кукурузного крахмала, — отзываюсь я.

Мария раздражённо морщит нос.

— В этом же и заключается соседская фишка. Стакан кукурузного крахмала или ещё какая-нибудь хрень.

— Вообще-то, думаю, стакан сахара. Который у меня есть, если он тебе нужен.

У меня целая тонна сахара. Я была полна решимости воспроизвести

печенье Линди по её рецепту, но до этого ещё очень далеко.

— Ну, ладно. Тогда дай сахар.

Я хмурюсь.

— Подожди-ка, тебе нужен сахар или кукурузный крахмал?

— Кукурузный крахмал, но я возьму сахар.

Я озадаченно качаю головой.

— Ты же в курсе, что они не заменяют друг друга?

— Что? — переспрашивает она.

О Боже. Надо было взять вино к двери.

— Сахар и кукурузный крахмал. Это не одно и то же.

— Ладно, тогда чем я могу заменить кукурузный крахмал?

Я едва не говорю ей, что нормальные люди пользуются Гуглом, и уже было решаюсь сбегать в погребок за хреновым кукурузным крахмалом, но прикладываю усилия, сохраняя выражения лица доброжелательным. Кто знает, вдруг однажды мне и впрямь понадобится от неё пресловутая чашка сахара.

— Ты используешь его как загуститель? Можешь попробовать муку, — говорю я. Линди была бы чертовски горда.

— Загуститель?

Я улыбаюсь, стараясь оставаться дружелюбной.

— Не принимай на свой счёт, но, возможно, тебе стоит просто сделать заказ с доставкой на дом?

— Ага, может, ты и права.

— Ну и славно, — бормочу я, уже начиная закрывать дверь.

Она приближает ко мне своё лицо.

— Видела нового соседа? Он аппетитненький.

— Ага, видела. Огромные мускулы и распутность — это не моё.

— И не моё, ведь мне нравятся девушки, но всё равно, это не новенький, а грузчик. Его зовут Брюс.

— Грузчика или новенького? — переспрашиваю я, задумавшись, какого чёрта вообще продолжаю вести этот разговор.

— Грузчика, понятное дело. Он жуткий.

Голова кругом.

— А новенький мог бы меня тотально завести, — прислонившись, шепчет Мария.

— Удачи с этим, — говорю я, бросая через плечо нарочитый «хорошо-мне-правда-пора» взгляд.

— Ну, спасибо, но не спасибо за кукурузный крахмал, — отзывается она, слабо махнув мне. — Видимо, сегодняшний вечер снова проведу в «Тейсте-Тай». О, и пока не забыла… Я завтра выступаю в небольшом местечке на 96-ой и Лекс, если хочешь — забегай. Хотя не знаю, твоё ли это, — произносит она, оглядывая мои рабочие штаны и розовый кардиган.

— Ага, а может быть, и нет. Но всё равно спасибо.

Она упирается рукой в дверь, прежде чем я успеваю её захлопнуть, и я подавляю гневный крик. Возможно, поэтому Пол и не выходит — чтобы не на натыкаться

на соседей. Они раздражают.

— Можешь попросить новенького взять тебя с собой.

— Да! — я делаю глаза огромными и нетерпеливыми. — Я над этим подумаю!

Нет.

— Он спрашивал о тебе, — говорит она, просовывая лицо за дверь до того, как я успеваю её закрыть.

Я хмуро сдвигаю брови.

— Кто?

— Новенький.

Сердце глухо ударяется, и не в хорошем смысле. Любая нормальная девушка, живущая одна, никогда не захотела бы услышать, что о ней расспрашивает новый сосед.

— Это… пугает.

Она пожимает плечами.

— Ты передумаешь, когда увидишь его. Ну, одну половину, во всяком случае. Одна часть лица у него по-голливудски потрясающа, а вторая… ну, с ним что-то стряслось. Но без осуждения. Мне кажется это сексуальным. На тот случай, если бы мне нравились мужчины. Но…

— Постой, — сердце зашлось в безудержной скорости. — Подожди секундочку. Вторая часть его лица в шрамах?

— Полностью, — она подняла три пальца, имитируя удар когтями. — Грешные шрамы. Сексуально порочные.

Не говоря ни слова, я захлопываю дверь прямо у неё перед носом. Грубо? Да. Необходимо? Ещё как. Потому что мне кажется, будто меня вот-вот вывернет наизнанку.

— Эй! — вопит она через дверь. — Не говори ему, что я рассказала тебе о нём. Он просил меня не говорить!

Я закрываю глаза и валюсь на пол, прислонившись затылком к двери, пока пытаюсь собраться с мыслями.

Пол здесь. Нет, Пол живёт здесь. В моём доме.

Вопрос: что я чувствую по этому поводу?

Удивление? Галочка. Ликование? Возможно. Лёгкую злость за то, что не поднял трубку и для начала не позвонил? О да.

Но ничего из этого не имеет значения, ведь пока мой мозг принимает все эти реакции, сердце цепляется только за одну: настороженность.

Понимаете, не так давно я была истинным романтиком. Верила в настоящую любовь и счастливый конец.

А потом я выросла.

Поцеловала лучшего друга своего парня, после чего пошла и попыталась отбить бывшего парня у его новой девушки.

Затем мне взбрело в голову, что я смогу искупить вину за всё, исправив какого-то бедного дурачка, который вовсе и не хотел, чтобы его исправляли.

Я испортила всё без посторонней помощи.

Иными словами, романтика? Оставьте её Диснею и романтическим комедиям. Если она вообще существует.

Самосохранение — чувство безмерно безопаснее. Самосохранение не позволит вам пересечь коридор и броситься в руки парню, которого вы любите больше всего на свете.