Словарь культуры XX века
Шрифт:
Л. а. говорит, что для того чтобы ответить на вопрос, существует ли Бог, надо разобраться в одном из сложнейших языковых предикатов - слове "существовать". Поскольку существование одновременно является предикатом и квантором (см. математическая логика), то здесь сразу возникает парадокс. То есть если мы хотим сказать: "Бога не существует", то мы тем самым утверждаем: "Существует такая вещь, как Бог, которая не существует" (подробно см. существование).
Л. а. обратилась к сочинениям позднего Витгенштейна. Д. Филипс подчеркивал, что "философия призвана не апологетизировать религию и защищать веру, а всего-навсего описать их,
На вопрос, является ли Бог реальностью (см.), У. Хадсон отвечал, что надо каждый раз определять, что именно понимается под словом "реальность", ибо в различных языковых играх это слово приобретает различные значения.
Наконец, и сама религиозная "речевая деятельность" рассматривается Л. а. как языковая игра с достаточно условными, но необходимыми для верующих правилами (ср. описание Л. Н. Толстым церковной службы в романе "Воскресение").
Верующий и атеист играют в разные языковые игры: слова, которые они употребляют, имеют разное значение. Можно сказать, что они не один и тот же мир видят по-разному, но видят разные миры (ср. семантика возможных миров).
Определяющую роль в формировании Л. а. сыграла теория речевых актов (см.) Дж. Остина. Сила воздействия религиозного языка на верующего стала рассматриваться в терминах успешности / неуспешности. Молитва - речевой акт: для того чтобы молитва дошла до Бога, она должна быть успешной, обладать исчерпывающей "иллокутивной силой". Для этого необходим ряд условий, например искренность верующего, принадлежность его к той или иной конфессии и т. п.
На старый вопрос, существует ли Бог, Л. а. отвечала вопросом "Существует в какой языковой игре, в каких модальностях (см.)?" Для верующего Бог существует прежде всего в модальности просьбы, то есть в императиве ("хлеб наш насущный дай нам на сей день"). Религия, говорит Л. а., не описывает факты, а сама является частью совокупности форм жизни, совокупного экзистенциального опыта.
Лит.:
Вейш Я.Я. Аналитическая философия и религиозная апологетика.
– Рига, 1991.
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ТЕРАПИЯ
– направление аналитической философии (см.), связанное с техникой психоанализа и рассматривающее анализ языковых проблем, с одной стороны, как лечение языка и, с другой - как терапию самого аналитика.
В No 225 "Философских исследований" Витгенштейн пишет: "Философ лечит проблемы, как болезни".
Логический позитивизм" (см.) рассматривал традиционную философию с ее псевдопроблемами - свободы воли, бытия, сознания, истории - как болезнь языка. Метафизика, говорили логические позитивисты, возникает от неправильного употребления языка или злоупотребления (misusing) неоднозначными и темными (vague) выражениями. Задача философа состоит в том, чтобы очистить, прояснить, наконец, вылечить язык от путаницы мyогозyачных наслоений, ведущих к непониманию, заводящих в тупик (misleading), и построить идеальный логический язык, в котором таким "болезнетворным" выражениям не будет места.
Поздний Витгенштей называл Фрейда своим учителем. Действительно, многое в методологии философов-аналитиков и аналитиковпсихотерапевтов совпадает: прежде всего анализ неправильностей языка, ошибок речи, чему посвящены, по меньшей мере, две книги Фрейда - "Психопатология обыденной жизни" и "Остроумие и его отношение к бессознательному". В 1930-е гг. Витгенштейн читал в Тринити-колледже Кембриджского университета лекции о Фрейде, которые были впоследствии опубликованы его друзьями-учениками вместе с лекциями о религии и эстетике.
В 1953 г. философ-аналитик Джон Уиздом выпустил книгу "Философия и психоанализ", которая стала началом нового направления в аналитической философии - Л. т. Дж. Уиздом полагал, что в процессе анализа языка аналитик подвергает терапии не только язык, но и самого себя, выздоравливает в философском смысле, подобно тому как это происходит в психоанализе (непременным условием для начинающего аналитика было пройти анализ на себе, только после этого он имел право начинать психоавалитическую практику (как сказано в Евангелии (Лк. 4:23): "Врачу, исчелися сам").
Поздние философы-аналитики, как правило, брали одну фразупроблему - например: "Существуют ли ручные тигры?" (Дж. Э. Мур) или "Как странно, что этот мир существует!" (Л. Витгенштейн) - и "обкатывали" ее со всех сторон, обычно не приходят ни к каким утешительным выводам.
Во всяком случае, как утверждает Уиздом, вывод аналитика всегда один: язык богаче любого вывода. Поэтому дело, в общем, не в выводе, а в самом процессе анализа, который происходит таким образом, что к концу его в голове аналитика проясняется сама эта сверхценная для него идея сложности языка, несводимости его к тем или ивым аналитическим операциям над ним.
Чтобы добиться такого результата, философ-аналитик прибегал к тем же приемам, что и психоаналитик-практик, то есть сочетал утонченную рассудочность на поверхности и глубинную интуитивную аналогичность, как это делает дзэнское мышление (см.).
Так, уже в "Логико-философском трактате" Витгенштейна сочетаются рационализм и мистика, когда важно, как писал В.В. Налимов, не то, что выражено в словах, а то, что стоит за ними, когда слова не доказывают мысль автора, но заставляют задуматься, что же должно находиться в сознании человека, способного мыслить таким образом. Не логика, а симуляция, то есть моделирование логики, сопровождающееся назойливым повторением одних и тех же квазилогических предложений "мантр", заставляющих зачарованного читателя в какой-то момент перестать думать об этом анализе и погрузиться в некую иную не логической природы - ментальвую стихию и в этот момент осознать, что стоит за словами, понять их невыразимый смысл.
Таким образом, путь философа, исповедующего Л. т., таков: от мишуры дискретных логических выводов - к чистоте континуального поствербального опыта.
Лит.:
Витгенштейн Л. Лекция об этике // Даугава.
– Рига, 1989.
– No 2.
Налимов В.В. Вероятностная модель языка: О соотношении естественных и искусственных языков.
– М., 1979.
ЛОГАЭДИЗАЦИЯ
– один из путей динамики развития культурных явлений в первой пол. ХХ в., противоположный верлибризации (см.).
Логаэд - это тип метрической композиции (см. система стиха), суть которого заключается в том, что внутри стихотворной строки ударения и безударные слоги могут располагаться произвольно, но в дальнейшем эта произвольность сохраняется на протяжении всех строк (ср. додекафония, серийное мышление). Пример логаэда:
Сегодня дурной день: 3/2+ 2/2+ 1
Кузнечиков хор спит, 3/2+ 2/2+ 1
И сумрачных скал сень 3/2+ 2/2+ 1
Мрачней гробовых плит. 3/2+ 2/2+ 1
(О. Мандельштам)