Словарь современного молодежного жаргона
Шрифт:
– Я полагаю, что здесь нет ни смотрителя, ни камер, – сказала Мара Ниедду. Она тоже думала о том, как убийца проник сюда.
– Угу.
– Это значит, что убийство преднамеренное, – прокомментировала Раис. – И что это полная непруха.
– Кто нашел тело? – спросил Морено, нарушая молчание, в котором он замкнулся.
– Тот парень, которого допрашивают ваши коллеги. Один из гидов конторы, управляющей центром, – сказала Паола Эрриу. – Он в шоковом состоянии.
– Скоро он наверстает упущенное, и с лихвой. Как только новость дойдет до прессы, это место станет сценой для беспрецедентного потока любителей полюбоваться на ужасное, – с отвращением сказала Раис. – Они разбогатеют на убийстве.
– С ними судья, открывшая дело об исчезновении, Аделе Маццотта, – сказал Ниедду, указывая на небольшую группу полицейских. – Возможно, позднее она захочет с вами пообщаться.
– Мы готовы. С нее снимают маску, – сказала Мара. Полицейские подошли.
Агостино Тромбетта, судебно-медицинский эксперт, снял с головы девушки венец из листьев и sa carazza ‘e boe, обнажив синюшное, распухшее лицо. Очевидно, девушка была сильно избита.
– Кто-нибудь ее узнает? – спросил эксперт. По его акценту Ева сделала вывод, что он не сардинец. Должно быть, откуда-то из Южной Италии.
– Мы, – сказал Ниедду, собираясь с духом.
Он подошел к жертве вместе с помощницей, они опустились на колени и уставились на опухшее лицо, испещренное пятнами запекшейся крови.
– Тот, кто убил ее, успел хорошенько с ней позабавиться, – сказал полицейский в сопровождении приглушенного хора сардинских проклятий коллег.
Ева заметила, что ее напарница крестится и шепчет, как она догадалась, что-то вроде молитвы на сардинском языке: «Пусть земля тебе будет пухом».
Глаза Морено были на мокром месте, и когда он увидел мрачный взгляд, которым Ниедду обменялся с Эрриу, из его глаз выкатились две слезы.
– Тело в очень плохом состоянии, но думаю, что это и вправду она, – слабым голосом сказал Ниедду.
– Вы уверены? – спросила судья Аделе Маццотта, подошедшая, чтобы помочь в опознании.
– Да, это она, – через несколько секунд подтвердила Паола Эрриу. – Это Долорес Мурджа…
Глава 57
Нурагическое святилище Санта-Виттория, Серри
Ева и Баррали расположились на каменных сиденьях в том месте, которое, согласно указателям, называлось «оградой правосудия», где, как предполагалось, после совершения жертвоприношений ждали ответа нурагических богов. Когда Долорес опознали, Морено упал в обморок. Кроче и Раис успели поддержать его, прежде чем он рухнул на землю.
– Ты уверен, что не хочешь, чтобы тебя осмотрели? – снова спросила Раис, указывая на машину «Скорой помощи».
– Нет, спасибо. Это была минутная слабость. Мне уже лучше. Просто нужно немного отдохнуть.
Ева была в замешательстве: ей хотелось задать ему десятки вопросов, учитывая, что в данный момент Баррали был единственным следователем, присутствовавшим на месте всех трех ритуальных убийств. Кроме того, он был и единственным, кто имел прямой контакт с Роберто Мелисом, духовным главой неонурагистов, внезапно ставшим главным подозреваемым в убийстве Долорес. Но она боялась, что это ухудшит ясность его сознания, и без того нарушенную болезнью. К тому же они с Марой пообещали Грации не допускать Баррали к расследованию ради его же блага.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Морено, избавляясь от сдержанности. – Спрашивай все, что хочешь.
Евина напарница в ста метрах от них была занята разговором с Фарчи, Ниедду и Маццоттой. Ей пришлось проявить личную инициативу, что, вероятно, привело бы к столкновению с Раис.
«К черту все. Важно немедленно фиксировать собственные впечатления», – размышляла Ева.
– Как ты себя чувствуешь, Морено?.. Почерк кажется таким же, не так ли? – наконец спросила она.
После опознания Тромбетта снял овчинную шубу, в которую была завернута Долорес, и обнаружил радиальные разрезы кончиком ножа на спине молодой женщины. По словам Баррали, эта деталь так и не попала в газеты.
– Да, но есть что-то странное. Что-то не сходится.
– Помимо того факта, что в этом случае мы опознали девушку, что еще не так?
– Насилие… Это новый элемент. Остальные потерпевшие не пострадали. Долорес – да. Кто-то избил ее… Это единственное различие, если мне не изменяет память.
– Кукла, которую сфотографировали… что это? Думаю, что она была и в предыдущих случаях.
– Одни называют ее sa pippia ‘e Mannaghe, другие sa mamma ‘e sa funtana. Она символизирует дух, обитающий в святых колодцах.
– Значит, она связана с культом воды?
– Точно. Своего рода божество дождя, которое в последнее время использовалось для запугивания детей, но в прошлом, согласно нурагической анимистической религии, считалось могущественным и внушающим страх подземным божеством, одной из ипостасей Великой Матери Средиземноморья. Как видишь, все всегда сводится к ней.
– Можешь ли ты подтвердить, что она была и в других местах? – спросила Ева. На самом деле она уже знала ответ, изучив материалы: это была попытка проверить коллегу.
Баррали поднес пальцы к вискам, энергично массируя их. Он оказался в затруднительной ситуации.
– Морено?
– Да, они были и в Оруне, и в Мацанни. Мы нашли кукол рядом с основными сценами преступления.
– Хорошо… Кроме избиения, еще что-то не так?
– Да, но я не могу понять что, – признался Баррали дрожащим голосом, обнаруживающим всю его эмоциональную и умственную хрупкость.
– Не волнуйся, – сказала Кроче, кладя руку ему на плечо и стараясь не показывать жалость. Она чувствовала себя виноватой за то, что поторопила его. – Ты вспомнишь.
Морено покачал головой.
– Есть еще кое-что очень важное… – пробормотал он, глядя в пространство. – Но оно ускользает от меня…
– Спокойствие. Я уверена, что на этот раз мы его поймаем, кем бы он ни был, – сказала Ева, вставая. – Дай мне минуту. Я посмотрю, сможем ли мы выбраться отсюда до того, как нас вышвырнут криминалисты.
Женщина сделала пять шагов, однако слова Баррали заставили ее остановиться.
– Не могу сказать, откуда я знаю, но это не тот человек, которого я искал все эти годы, – сказал он с непоколебимой уверенностью.