Словарь современного молодежного жаргона
Шрифт:
– Не могли бы вы рассказать нам о ваших отношениях с Долорес Мурджа, профессор?
Глава 61
Кафедра культурной антропологии Университета Кальяри
Ноннис несколько секунд смотрел на фото Долорес, а затем перевел взгляд на Еву.
– Она была моей студенткой несколько семестров. Я давно ее не видел, поэтому думаю, что она бросила учебу, – сказал он, придавая голосу максимальную естественность. – У нее какие-то неприятности?
– Вы учите до хрена студентов, – ответила Мара, проигнорировав его вопрос. – Почему вы так хорошо помните эту девушку?
– Потому что у нее светлая голова. Она прикладывала мало усилий, но я до сих пор помню ее вопросы – все умные.
– Как давно вы ее не видели? – продолжила Ева.
– Точно не могу сказать… Полгода, год… Что-то в этом роде. Это она пропала, да? Я что-то видел, читал… Увидев ее изображение по телевизору и в газетах, сразу подумал о ней. И это то самое имя, о котором говорили в новостях.
Мара незаметно кивнула коллеге. Прежде чем поговорить с профессором, Ева вспомнила, что читала в деле о Долорес, что молодая женщина некоторое время изучала антропологию в Университете Кальяри; поэтому они зашли в учебную часть, спросив, была ли девушка одной из учениц Нонниса. Когда им ответили утвердительно, напарницы договорились о вопросах, направленных на эту связь. Они не верили, что Ноннис причастен к убийству, однако в расследовании такого масштаба нужно было опровергнуть все версии, даже самые странные.
– Вы нашли ее? – спросил Валерио.
– Покажи ему другую фотографию, – сказала Мара.
Ева Кроче показала антропологу фотографию Роберто Мелиса, главы неонурагистов; в ответ профессор выругался по-сардински.
– Что он сказал? – спросила Ева.
– Что у матери этого мужика ярко выраженная сексуальная активность и что она не стыдится иметь интимные отношения с крупными животными, – перевела Мара.
Кроче улыбнулась:
– Я так понимаю, вы его знаете.
– К сожалению. Помимо преподавания, я являюсь членом сообщества, состоящего из бывших коллег по университету. Мы берем на себя управление некоторыми археологическими памятниками… Этот хвастливый Мелис и его последователи портят памятники, спят на них, разжигают костры в окрестностях, воруют камни для изготовления идолов и амулетов… Они уже разрушили десятки домус-де-янас и гробниц гигантов. Но, помимо нанесения явного культурного ущерба, он обманывает многих людей, убеждая их в том, что камни обладают целебной силой, магнитными и энергетическими вибрациями, которые могут заменить, например, лучевую терапию или химиотерапию. Вы должны арестовать его…
– У вас когда-нибудь была прямая конфронтация с субъектом? – спросила Мара.
– Конечно. Мы вместе учились в университете. Несколько лет он не посещал занятия. Уже в те дни у него были все эти странные теории о терапевтической силе менгиров и о том, что нураги являются энергетическими центрами, способными помочь общаться со звездами… Он так и не смог получить высшее образование. Позже, вместе с другими коллегами, мы сообщали о его деятельности властям и вмешивались в некоторые из его заседаний, а также оспаривали его идеи на различных презентациях книг, которые имеют невероятный успех, потому что напичканы этим шарлатанством.
– Так вы получили это не в драке с ним? – спросила Ева, указывая на его израненные руки.
– Нет-нет… Но я не отрицаю, что был бы не против заехать ему… Он проводит работу по мистификации традиционной археологии и антропологии, поддерживая эту самую «Нураксию», этакую неоязыческую псевдорелигию, которая идет вразрез с антропологическими науками, высмеивая официальные исследования. Безумие, что у него такое огромное количество последователей. В основном это люди в отчаянном положении… Он причастен к исчезновению девушки?
– Допустим; мы хотели бы с ним поболтать, но в данный момент не можем его выследить. Вы не знаете, где он может находиться? – спросила Кроче.
– Он часто совершает паломничества со своей паствой, обычно к нурагическим святилищам и мегалитическим кругам.
– А точнее?
Ноннис покачал головой:
– Только гробниц гигантов около восьмисот, и они разбросаны по всему острову… Он действительно может быть где угодно.
– Если б к вашей голове приставили пистолет, какое место вы указали бы? – спросила Ева.
Профессор задумался на несколько секунд.
– Возможно, Монте-Арчи… Это место с более чем восьмитысячелетней историей, где есть нурагические руины и следы первобытных поселений. Это гора вулканического происхождения, которая представляет собой крупнейшее месторождение обсидиана, черного золота эпохи неолита. Согласно теориям неонурагистов, обсидиан обладает феноменальной энергетической силой… Я бы поискал Мелиса там.
Ева кивнула и написала сообщение с указанием места, отправив его Маурицио Ниедду: «Попробуйте взглянуть, если вы еще этого не сделали. Он может прятаться там. Я скажу вам позже почему».
– Вам известно, чтобы, помимо повреждения памятников, он участвовал в какой-либо незаконной деятельности или совершил какое-либо серьезное преступление? – спросила Раис.
– Меня это не удивило бы… Ходят слухи об этих паломничествах: вроде бы люди во время них употребляют наркотики, галлюциногены… Я также слышал об оргиях, сексуальных домогательствах к женщинам-последовательницам и промывании мозгов новичков Мелисом и кругом помощников. Это настоящая секта.
Мара передала ему несколько файлов, в которых содержались некоторые антропологические соображения по поводу ритуала, стоящего за убийствами 1975 и 1986 годов. Работа Баррали.
– Прошу вас, пробегите глазами эти отчеты и скажите, связаны ли они с вашей областью исследований, – попросила его Раис.
Ему дали несколько минут, затем профессор, кивнув, вернул документы.
– Хотел бы я, чтобы мои ученики были такими точными… Они вполне правдоподобны. Это написал Морено, не так ли?
Раис кивнула.
– Баррали попросил вмешательства моего профессора, с которой он сотрудничал до ее выхода на пенсию. Затем я помогал ему, пытаясь расшифровать ритуал смерти… Признаюсь, что он более подготовлен в этом отношении, чем многие мои коллеги.