Словарь современного молодежного жаргона
Шрифт:
– Нет, папа, я не могу… Я делал все, о чем ты меня просил. Но это… Черт подери, только не это!
На кухне воцарилось ледяное молчание. Два младших брата Бастьяну с тревогой посмотрели на свои тарелки. Крик парня заглушил треск фисташковых ветвей и пней земляничного дерева в очаге.
Бастьяну кивнул, и молчаливые женщины, сидевшие у камина, закутанные в темные шерстяные шали и занятые плетением корзин из асфоделя, повинуясь, вышли из комнаты, не говоря ни слова, и закрыли за собой дверь. Микели смотрел, как его отец медленно доедает сосиски, завернутые в хлеб guttiau, и вытирает рот. Затем заученными движениями с ледяным спокойствием он вытер платком лезвие ресользы, сложил нож и сунул его в карман. Наконец, положив огромные ручищи на деревянный стол и окинув сына свирепым взглядом, сказал:
– Значит, теперь ты подвергаешь сомнению мои слова, унижая меня перед женщинами?
Парень имел наглость не опускать взгляд.
С кошачьей скоростью Бастьяну вскочил на ноги, опрокинув стол и стул, и нанес сыну пощечину такой силы, что тот отлетел к стене. Удар был таким, что известь, покрывавшая стену, треснула, а медные горшки, свисающие с балки, зазвенели.
Тетки испугались, что Бастьяну убьет сына. Микели рухнул на землю, как труп. Слеза крови медленно стекала по белой перегородке.
Когда Микели было девять лет, его лягнул осел, которого он пытался оседлать; по сравнению с пощечиной великана с каменными руками удар осла казался материнской лаской.
– Ты будешь делать то, что я скажу, сукин сын. А если нет, я тебя выдублю, как кожу, сынок, понятно? – сказал Бастьяну, не повышая голоса ни на полтона. – А потом посажу в поле, как пугало, и пусть вороны выклюют тебе глаза и яйца.
Микели не мог ответить: в этот момент он едва понимал, где он и кто он.
– Сегодня пусть спит с животными; посмотрим, как заговорит, – приказал Бастьяну братьям, прежде чем вышел из кухни, хлопнув дверью.
Глава 66
Региональный парк Монте-Арчи, Пьяна-ди-Урас
Звездную тишину ночи прервал рев вертолета, который начал кружить над лагерем неонурагистов, освещая местность мощным прожектором.
Агенты полиции провинции Ористано вместе с отделом убийств Кальяри и большой группой карабинеров, вызванной для поддержки, оставались в тылу, в то время как полицейский спецназ двинулся вперед. Но то, что увидели спецназовцы, не соответствовало их ожиданиям.
Когда по рации дали добро, Ева, Мара, Ниедду и другие коллеги вышли из дубового леса с оружием в руках и увидели десяток человек возле больших военных палаток. Они стояли на коленях на земле, сложив руки за шею, в состоянии полного подчинения. Никакого страха. Никакого сопротивления. Они смотрели прямо перед собой, не удостоив полицейских даже взглядом.
– Ваших рук дело? – спросила Мара одного из спецназовцев.
– Нет, синьора. Они уже так и стояли, как будто ждали нас.
Раис повернулась к напарнице, которая убирала «Беретту» в кобуру:
– Видишь, Кроче? Каким-то образом они знали, что ты придешь, и испугались.
Ева не удостоила ее ответом. Она наблюдала, как коллеги в тактическом снаряжении надевают наручники на членов секты, а сотрудники отдела убийств обыскивают палатки.
– Как будто кто-то научил их, как себя вести… Где Мелис? – спросила она Ниедду.
Комиссар обеспокоенно покачал головой.
– Раис, – позвала Ева. – Мелис… его здесь нет.
Мара стала серьезной. Она подошла к одному из неонурагистов и спросила его, где их лидер. Он сделал вид, что не услышал ее. Мара огляделась, поняв, что никто – кроме Евы – не обращает на них внимания, и ударила мужчину ногой в солнечное сплетение. Затем взглянула на коллегу, чтобы понять, не оскорбила ли ее чувствительность, но Кроче ничего не сказала, дав свое молчаливое согласие. Мара опустилась на колени и повторила вопрос:
– Где Мелис? Следующий удар будет по яйцам. Поторопись, у меня задница стынет.
Никакого ответа, только мычание.
Мара встала, готовая нанести второй удар, но Ева остановила ее, схватив за руку.
– Не стоит. За нами следят, – сказала она.
Раис обернулась, увидела направляющихся к ним агентов и отошла назад.
– Ну что? – спросила Ева Ниедду и Паолу Эрриу, которые только что вышли из самой большой палатки.
Комиссар расстегнул бронежилет, за ним и Паола.
– Похоже, они очистили место, чтобы не оставить следов, – недоверчиво сказал он. – Кто-то предупредил их, что мы придем.
– Мелис? – спросила Раис.
– Пропал бесследно, – ответила Паола Эрриу, наблюдая за коллегами, рыскавшими по окрестным лесам. – Если только он не прячется где-то здесь и все это лишь попытка потратить наше время впустую.
По рации Ниедду попросил коллег из воздушной службы обыскать район в поисках беглеца. Через несколько секунд вертолет взлетел, и над плато воцарилась глубокая тишина.
Луковица луны бросала прозрачный свет на гору, представлявшую собой совершенный симбиоз растительного и минерального царств, но тьма в долинах была слишком густа: здесь не только невозможно найти прячущегося, но и можно подвергнуть опасности себя.
– Он не мог сбежать вот так, – сказала Ева хриплым от гнева голосом.
Ниедду дал приказ обыскать палатки.
– Паола, позови и Маццотту. Скажи ей, что опасности нет, – приказал он Эрриу. – Нам нужно ее одобрение, чтобы переместить эти куски дерьма.
– Есть идеи, кто мог слить наш сюрприз? – тихо спросил Ниедду у двух детективов.
– Среди полицейских? – сказала Раис. – Я скажу вам сначала, кто не мог этого сделать.
Илария Деидда, вице-комиссар, подошла к ним.
– Ни у кого из этих сукиных детей нет ни малейшего намерения сотрудничать, – раздраженно сказала она.
– Так что же нам делать? – спросила Раис.
– Мы отвозим всех в штаб и регистрируем. Отпечатки пальцев и мазки ДНК, если Маццотта согласится, – ответила женщина.