Слово – автору. Как человек становится творцом (сборник)
Шрифт:
Как должен идти писатель? По тому же пути. Причем читатель и здесь все домысливает сам. Герой только подумал – он уже становится на его место и воспроизводит эмоцию: либо раздражается вместе с ним, либо радуется. И уже как бы предвосхищает реакцию персонажа. Тем самым аудитория тоже вовлекается в эмоциональное сопереживание. Нужно дать ей такую возможность. Чтение – не только умственный процесс.
Вот если ты как писатель эти закономерности познал и тебе Бог дал какой-то талантишко, мастерство или умение, тогда можешь написать интересную книгу. А если идешь против физиологии и психологии, то, конечно, кому это нужно? Надо вывернуться
Мне очень нравится, когда люди говорят, что одолели мою книгу всего за два-три дня. Это серьезный козырь в современной литературе. Периодически беру произведения некоторых авторов и просто не могу пробраться сквозь дебри их мыслей.
Сам я писатель старой школы и закалки. Раньше, чтобы твоя книга вышла, надо было пройти все ступеньки, стать профессионалом. К сожалению, в наши дни во многих отраслях профессионалов нет. Свою первую книгу «Чистый исток» я выпустил еще в советский период. Для этого пришлось пройти через все, что полагалось в то время – редколлегию, цензуру и т. д. Тем более, пишу вообще всю жизнь – ведь долгие годы проработал в журналистике. Это тоже позволило выработать стиль.
– Ну и еще, наверное, важна непосредственно фабула…
– На эту тему я уже не раз высказывался: любая книга должна быть интересна. А для этого сюжет должен включать в себя любовный треугольник. Увлечь читателя – тоже вопрос профессионального мастерства. Например, сейчас пишу роман «Крымский мост» – о воссоединении полуострова с Россией. Ну и что? Кому это интересно? Вот я беру книги о тех событиях – их полно. Авторы в подробностях рассказывают: там был один митинг, здесь другой, тут чиновников заблокировали, а туда прилетел Порошенко – его самолет чуть не сбили. Или вспомним множество документальных фильмов. Кому теперь интересно в сотый раз через все это продираться?
А что делаю я? Пишу историю любви. В 1992 году, когда распадалась страна, двое людей полюбили друг друга. Она крымчанка, он русский офицер. Потом их развела судьба – вот вам история разлуки. Она вышла замуж за украинца-негодяя. Ее возлюбленный ушел вместе с большим противолодочным кораблем. Жизнь его не сложилась. И вот проходит 25 лет. Он вспоминает, что у него была такая любовь – самое золотое время, когда душа играла. И говорит: «Хорошо, я поеду в Крым. Мы с ней обязательно встретимся, начнем все сначала».
Это жизненная история? Да. Сам я старею и начинаю вспоминать: где ж мои девчонки? Куда делись друзья? Один умер, второй тоже… Третьему сделали операцию – за жизнь борется. Тебя начинает тянуть туда – в прошлое. А если ты еще и не устроен, то думаешь: вдруг что-то вернется. Может, попробовать – а там уж как пойдет.
И вот мой герой возвращается и попадает в водоворот событий, когда начинается присоединение Крыма. Он ищет ее. И параллельно с ней проходит весь этот путь. В конце мужчина и женщина встречаются – любовь-морковь. Или наоборот. Интригу раскрывать не будем.
Что получается? История любви. И тогда читателю интересно следить за тем, как она разворачивается на фоне больших исторических событий.
Как положено – без этого никуда. В жизни так и бывает. Затем опять длинное путешествие. Ну а дальше начинаются «подкладки»: история масонов, эзотерика, чудеса, философия – насаживаешь все это на сюжет, как на шампур.
– Легко ли писателю-мужчине
– Если честно, женщину все равно не поймешь. Поэтому пытаешься предположить, что она думает, о чем мечтает. Мне уже седьмой десяток, что-то я знаю, что-то чувствую. Стараюсь как можно более четко прописывать образы героинь. Но всякий раз в общении с женщинами появляются такие неожиданные повороты! Приходится все время удивляться.
– В чем для вас главное отличие между героем в журналистском произведении и в художественном?
– Меня часто спрашивают знакомые бизнесмены во время наших собраний: «Вроде знал тебя как журналиста. А тут раз – книги такие интересные. Как так получается?» Я объясняю: «Очень просто, старик. Журналист мыслит понятиями. А писатель – образами. Задача его – все эти понятия в образы облечь. Вложить свои мысли в героев. Получится ли, зависит от развитости воображения. Раз тебе книга понравилась – значит, у меня получается». А мой личный опыт, который преобразуется в публицистический текст или литературный, напополам никак не раскладывается, он единый. Вопрос только в форме. Все то же самое, что у тебя в душе есть, ты вкладываешь в образы или в понятия.
– Кого интересней создавать?
– Мне больше нравятся герои литературные: можно прибавить, убавить, домыслить. Потому что в журналистике – в той, в которой я работал и работаю, – всегда есть определенные рамки, их нельзя переходить. А тут ты можешь. Но база реальная все-таки должна быть. Тогда это вызывает отклик. Еще раз говорю: ты можешь героя как угодно разукрасить, но в конечном итоге он все равно должен быть типичен.
– В моей диссертации была, в частности, мысль о том, что журналистский герой скорее аналитичен: автор разделяет его на составные части и сосредоточивается на чем-то важном для аудитории именно в этот момент. А художественный – синтетичен: он создается из совокупности жизненных наблюдений автора. Как вы только что отметили, из 20 чиновников делаете одного. Можете согласиться с такой мыслью?
– Журналист действительно выбирает какую-то одну ипостась своего героя. В той же истории с шулером я не пишу, какой он хороший семьянин. Или как он сам людей постоянно обманывает. Здесь мне важно, что этот человек мафии должен 40 тысяч. И как бандиты пришли к нему их требовать. Оставляю только это. Иначе будет не статья в полполосы, а огромный роман, который надо начинать с того, как герой впервые выиграл большие деньги. Кем он был до этого. Как стал тем, кем сейчас является…
– Всегда ли вы знаете, что случится с вашими героями на следующей странице?
– Не всегда. Задумал что-нибудь: вот сейчас напишу так, так и вот так. Пишешь-пишешь, потом мысль в голову новая пришла. И вдруг все поехало совсем в другую сторону. В основном я понимаю, как должен сюжет сложиться, но какие-то повороты, детали, разговоры – это все часто бывает совсем неожиданно и совсем иначе, чем задумано вначале.
– Существуют ли литературные персонажи, с которыми вы могли бы ассоциировать себя или ощутить душевное родство?