Слово для мира другое

У Ашибан Зидилы болела голова [1] . Мигрень выдалась необычайно жестокая, сконцентрированная где-то ближе к макушке. Ашибан сидела, обхватив руками колени и закрыв глаза, на своем месте в салоне флайера. Странное дело: она не могла вспомнить, чтобы наклонялась вперед, а осознав это, сообразила заодно, что понятия не имеет, когда началась мигрень.

Гиданты держались весьма почтительно, считались с возрастом Ашибан, но она не сомневалась, что это обычное уважение

к старшим. Не время выказывать слабость. Она ведь явилась сюда предотвратить войну, рискующую вылиться в массовую резню гидантами раксаматов, соплеменников Ашибан. Наследственная верховная жрица гидантов, носящая титул Суверена Исса, сейчас сидит через проход от Ашибан, безмолвная, закутанная в вуаль. Рядом ее переводчик. Интересно, о чем они думают?

Ашибан сделала три осторожных вдоха. Аккуратно распрямилась, презрев болевую вспышку. Открыла глаза.

Открыла, чтобы увидеть голубые небеса за лобовым стеклом кабины флайера перед пилотским креслом. Еще она должна была услышать мерное гудение двигателя. Этого не произошло: она увидела перемешанные фрагменты коричневого, зеленого и голубого цветов. И ничего не услышала. Она снова закрыла глаза и снова открыла. Попыталась собраться с мыслями. Они не в падении, тут сомнений нет. Неужели флайер приземлился так, что она не заметила?

Высокий визгливый голос обратился к Ашибан на неизвестном языке.

— Нужно выбираться отсюда, — прокомментировал спокойный приглушенный голосок где-то у ног Ашибан. — Говорящая проявляет признаки отчаяния.

Блин. Она забыла отключить автопереводчик коммуникатора. Хоть бы переводчик жрицы-Суверена не услышал. Ашибан повернула голову и глянула через узкий проход между сиденьями флайера. Мигрень заставила ее поморщиться.

Переводчик лежал в проходе; его голова под странным, неуклюжим углом уткнулась в спинку пилотского кресла. Высокий голос заговорил опять. Коммуникатор в сумочке у ног Ашибан перевел:

— Не обращайте внимания на мертвеца. Нужно выбираться отсюда, не то мы сами тоже погибнем. Говорящая проявляет признаки отчаяния.

Суверен, закутанная в розовато-оранжевую с голубыми переливами вуаль, меж тем сражалась со страховочными ремнями в своем кресле. Застежки, щелкнув, подались, и Суверен поднялась. Выдвинулась в проход, поддернув длинное синее платье. Заговорила. Наверное, это Суверен все время говорила.

— Тупая ты корова, — сказал коммуникатор Ашибан из сумки. — Отчаяние говорящей усиливается.

Флайер дернулся. Суверен издала крик.

— Перевод недоступен, — сообщил коммуникатор Ашибан. Суверен рывком подалась к другой, ухватилась за страховочные ремни самой Ашибан, а когда те разошлись, рванула ее за плечо и подтащила к себе.

Флайер потерпел крушение. Флайер явно потерпел крушение, и переводчик Суверена, судя по всему, выбрал именно

этот неудачный момент, чтобы зачем-то вылезти со своего места. Наверное, Ашибан тоже как следует головой ударилась; это объясняет потерю памяти и мигрень. Она опять заморгала. Цветоносные фрагменты в месте, где прежде располагалось лобовое стекло кабины, преобразились в осколки стекла, небо за ними и ровную поверхность почвы, покрытой зелеными и коричневыми растениями, а кое-где — белыми и розовыми крапинками.

— Нужно оставаться здесь и ждать прибытия спасателей, — предложила Ашибан. Коммуникатор в сумке произнес что-то невразумительное.

Суверен еще сильнее потянула Ашибан за руку.

— Ты тупая (оскорбление) корова, — сказал коммуникатор. Суверен подхватила с пола флайера сумку Ашибан. — Нас сбили. Мы рухнули на (оскорбление) Высоких Верещатниках. (Оскорбление) (оскорбление) (оскорбление) утонем в (оскорбление) болоте. Утонем, если тут останемся. Говорящая крайне возбуждена.

Флайер снова вздрогнул.

Ашибан одолевало ощущение нереальности происходящего. Сотряснение мозга, подумалось ей. У меня сотрясение, оттого и мысли путаются. Она взяла сумку, поднялась и последовала за жрицей-Сувереном Исса к аварийному трапу.

Снаружи распростерлась зеленовато-коричневая равнина под голубым небом. Почва под ногами Ашибан опасно кренилась и выдувалась, но, учитывая, в каком состоянии наполовину ушедший в серовато-коричневое болото флайер и ее собственная, терзаемая болью, голова, Ашибан не могла быть уверена, реальный ли это эффект или отголоски контузии.

Суверен что-то проговорила. Коммуникатор в сумке Ашибан перевел, но слова унес гулявший на просторах ветер, да и не получалось у Ашибан ни на чем сосредоточиться.

Суверен выхватила у Ашибан сумку и заглянула в нее. Вытащила устройство.

— (Оскорбление), — сообщил коммуникатор. — (Оскорбление) (оскорбление). Мы на воде стоим. Говорящая возбуждена.

— Что? — Флайер за их спинами, медленно тонущий в болоте, издал хлюпающий звук. У Ашибан земля под ногами по-прежнему ходила ходуном. Непонятно, почему так.

— Вода! Говорящая делает акцент на этом слове.

Суверен жестом обвела зеленовато-коричневый мох кругом.

— Помощь прибудет, — откликнулась Ашибан. — Нужно оставаться здесь.

— Они сбили нас, — сообщил коммуникатор. — Говорящая возбуждена и настойчива.

— Что?

— Они сбили нас. Я видела, как пилотов застрелили через стекло, видела, как они умирали. Тимран пытался перехватить управление, и тут мы рухнули. Кто бы тут ни появился, помощи нам от них не ждать. Нужно выбраться на твердую почву. Нужно найти укрытие. Говорящая настойчива. Говорящая проявляет признаки отчаяния. Говорящая возбуждена.

Суверен ухватила Ашибан за руку и потащила ее за собой.

— Укрытие? — Она не видела, где тут можно укрыться. Почва под ногами перекатывалась, вздымалась и опадала, как волны на глади водоема. Она осела на колени и уперлась руками. Ее замутило.

— Перевод недоступен, — сказал коммуникатор, когда Суверен опустилась рядом с ней. — Тогда ползи, но ты должна двигаться за мной, иначе умрешь. Говорящая настойчива. Говорящая проявляет признаки отчаяния.

Суверен отползла поодаль. Почва продолжала ходить ходуном.