Слово для мира другое

Леки Энн

— Наверно, совпадение, — сухо заметила Ашибан.

— Вовсе не совпадение, — отозвался делегат. — Саботаж. Агенты в структуре.

У Суверена вырвался легкий возглас изумления.

— Так это не долгонос... не Раксамат?

— О, без них тоже не обошлось. — Делегат Гарас отыскал где-то на сиденье рядом с собой чашку и налил себе ячменного настоя. — Существует фракция раксаматов — думаю, старейшина, вас это обстоятельство не удивит? — которая презирает поселенцев за самозахваты, но в то же время подозревает, что Ассамблея отдаст предпочтение

определенным семьям на этапе легальной высадки раксаматов на планету, и в промежутке между этими этапами все лучшие куски уже отгрызут. Существует также — Суверен, не знаю, насколько вы следите за такими делами — фракция гидантов, которая полагает, что Совет Мироформистов свой черед пытается все организовать так, чтобы себя и своих друзей не обделить, а всех прочих оставить с носом. Возможно, эти обвинения и справедливы, а их негодование искренне, однако не повод же стакнуться с обиженными раксаматами, чтобы каким-то образом избавиться и от Совета, и от Ассамблеи, а то, что останется после них, поделить между собой.

— Каким-то весьма необычным образом, — заметила Ашибан.

— Верно, — согласился делегат Гарас. — И кажется, что таланта для таких затей у них в недостатке. Большая часть заговорщиков уже под арестом.

Ровный негромкий голосок коммуникатора что-то пробормотал, но так тихо, что переводчик Ашибан не разобрал.

— Ага, — сказал делегат Гарас. — Теперь и все они. Процесс обещает быть интересным. К счастью, это не мои проблемы, а судебной ветви. Как я уже говорил, мы даже не могли приступить к вашим поискам до вчерашнего дня. И когда мы наконец добрались до зоны крушения, поступил сигнал от бдительного гражданина, подслушавшего планы находчивой городовой. Остальное дело техники. Но мы, честно говоря, приятно удивлены, что вы обе тут нашлись в добром здравии.

Он пригубил чаю.

— Мы дадим знать поисковой команде, что вы здесь, и распустим их. А потом, когда расскажете, что произошло, тоже отправляйтесь домой.

— Домой! — презрительно фыркнула Суверен. — А переговоры?

— Переговоры приостановлены, Суверен. Ваш переводчик погиб. Совет вынужден назначить нового. Ну и потом, ваши роли в переговорном процессе, по большому счету, формальные. Я последние пару дней размышлял, не привлекли ли вас именно затем, чтобы подстроить вашу гибель как повод для обострения раздоров.

Суверен ощетинилась:

— Формальные роли? Я Суверен Исса!

— Да-да, — согласился делегат Гарас, — вы именно так всем недавно и заявляли.

— И это сработало, — заметила Ашибан.

За плечом делегата на вновь опустевшей дороге блестело солнце. Она содрогнулась, вспомнив разбитое лобовое стекло кабины и навалившегося на панель управления мертвого пилота.

— Без меня переговоры не состоятся, — упрямилась Суверен. — Я Голос этой планеты.

Она поглядела на Ашибан.

— И я намерена изучить раксаматский язык. А Ашибан Зидила может выучить гидантский. Не понадобится нам никакой (оскорбление) переводчик. И автопереводчики

отладим.

— Это отнимет немалое время, Суверен, — заметила Ашибан.

Суверен отвела скрывающую ее лицо тряпицу ровно настолько, чтобы продемонстрировать Ашибан недовольную гримаску.

— Мы уже обсуждали это, Ашибан Зидила. Я Голос Исса. Я его быстро выучу.

— Суверен, — проговорил делегат Гарас, — автопереводчики — вещь хорошая. Вы себе хоть представляете, что бы тут предыдущую сотню лет без них творилось? Конечно, люди могут выучить раксаматский или гидантский, но, как справедливо заметила Ашибан Зидила, это отнимает время, а пока не выучат, все равно должны как-то общаться друг с другом. Автопереводчики коммуникаторов устраняют множество проблем.

— Мы знаем, делегат, — сказала Ашибан. — Мы как раз об этом и говорили перед тем, как появились городские. Но эти устройства можно улучшить.

— Ну, пускай, — сказал делегат Гарас, — пускай так. Если б это все имело какое-то отношение к моей работе, у меня б уже голова трещала. К счастью, не имеет. Вы, дамы, езжайте домой, а...

— Перевод недоступен, — перебила его Суверен, выскочила из машины, с решительным стуком поставила на крышу пустую чашку, перебежала к водительской дверце, открыла ее и скользнула на сиденье. И закрыла за собой.

— Юная дама... — начал делегат Гарас.

— Я Голос Исса! — заявила Суверен, что-то сделала с приборной доской, и машина с негромким урчанием завелась. Делегат Гарас нахмурился и глянул на Ашибан.

Ашибан хотела домой. Хотела отдохнуть и вернуться к нормальной повседневной жизни — и больше ничего не делать.

В ничегонеделании немало смысла, если твоей матерью была Сиврил Зидила. Деяния матери Ашибан любого бы заставили пристыдиться своей никчемности — даже человека весьма амбициозного. Ашибан же совсем не отличалась амбициозностью. Она всегда стремилась к обычной жизни. И последние несколько десятилетий в основном ее и вела. До этого момента.

Раксаматские крестьяне и гидантские горожане тоже стремились к обычной жизни. И девушку-Суверена эти события тоже вырвали из обычного девичества — ну, настолько обычного, насколько могло быть у внучки и племянницы Голосов планеты.

Делегат Гарас продолжал хмуриться, глядя на нее.

Ашибан вздохнула.

— Не советую спорить об этом, делегат. Убийцы и крушение флайера на Высоких Верещатниках нам, как видите, не помеха. Не думаю, чтобы вам удалось нас задержать, и лучше даже не пытайтесь. Суверен, а нам бы сперва помыться, переодеться и поесть чего-нибудь. И к врачу заглянуть. И, наверное, даже поспать.

Суверен молчала несколько секунд.

— Ладно. Я согласна. Но к урокам языка нужно приступить как можно скорее.

— Да, девочка, — Ашибан закрыла глаза. — Ну не прямо же сейчас.

При этих словах делегат Гарас издал короткий резкий смешок. Но когда Суверен повела машину в направлении города, он ничем не выразил протеста.