Слово для мира другое

Леки Энн

Суверен медленно открыла дверцу машины и снова выбралась на дорогу. Закрыла ее за собой, накинула импровизированную вуаль на лицо и двинулась к освещенному кругу на краю дороги.

Ашибан прикинула, что выбираться с пассажирского сиденья долго и больно, и ей очень не хотелось, но Суверен выглядела такой маленькой и беззащитной на обочине перед машинами. Она открыла дверь со своей стороны и с трудом вылезла. Когда добралась до места, где стояла Суверен, откинулась дверца машины перед ними. Вышла женщина.

— Я Суверен Исса, —

возвестила Суверен — вернее, это пробормотал автопереводчик, пристегнутый к рубашке Ашибан. — И что это вы здесь делаете, а?

Она пыталась держаться надменно и властно, хотя одной рукой придерживала тряпку, угрожавшую сползти с лица, а голос девушки слегка подрагивал.

— Рада видеть вас в безопасности, о Суверен, — ответила женщина, — но я здешняя городовая, а вы у меня на пути. Посторонитесь.

Она указала в сторону, откуда прибыла кавалькада.

— И куда же вы направляетесь, городовая, — спросила Суверен, — на шести машинах, в сопровождении десятков людей, даже с оружием? За нами ничего нет, кроме деревьев.

— В тех лесах три деревни долгоносиков! — взвизгнул кто-то из кузова. — Долгоносики воображают, будто это их собственная планета. Они нас достали. Посторонись, девчонка!

— Нам известно, — вмешалась городовая, — что раксаматы пытались убить вас. Они сбили ваш флайер. В новостях о таком не говорили, но слухи разносятся. Возможно, им нужна война? Предлог, чтобы нас всех истребить? Мы больше не потерпим такого. Долгоносики находятся здесь без спросу, пускай убираются с планеты назад на свои корабли. Меня спросите, так лучше бы им сделать это прямо сегодня.

— Со мной дочь Сиврил Зидилы, — сказала Суверен. — Она явилась уладить конфликт. Она никому не желает смерти.

— Так это разве не та Сиврил Зидила была, которая перевела договор для долгоносиков так, чтоб они смогли его прочесть? — спросила городовая.

Позади нее одобрительно загомонили.

— И помахать им у нас под носом, словно это они вынудили нас с ним согласиться?

Сверху донесся шум двигателей флайера. Первое побуждение Ашибан было развернуться и бежать в лес. Вместо этого она заметила:

— Городовая, но Суверен права. Я сюда прилетела затем, чтобы попытаться решить проблемы. Кто бы ни пытался убить нас, они потерпели неудачу. Чем скорей мы вернемся к работе, тем лучше.

— Мы не причиним тебе вреда, старуха, — сказала городовая, — но ты лучше посторонись, потому что мы проедем по этому пути, хочешь ты того или нет.

— И что вы сделаете потом? — спросила Ашибан. — Убьете деревенских?

— Мы никого не убьем, — сказала городовая с явным возмущением. — Мы просто хотим дать им понять, чтоб играли по-честному. Если ты не двинешься с места, мы тебя уберем с дороги.

Ни Ашибан, ни Суверен не ответили. Городовая развернулась к своим машинам и жестом поманила людей из кузова к себе.

Мгновение те поколебались, затем один выпрыгнул из машины, еще несколько последовали его примеру.

Суверен,

стоявшая рядом с Ашибан, судорожно вздохнула.

— Я Суверен Исса! — вскричала она. — Возвращайтесь в город!

Люди замерли и уставились на нее.

— Ты всего лишь девчонка низшего жреческого ранга, которой полагается сейчас дома за учебниками сидеть, — возразила городовая. — Не твоя вина, что бабушка твоя допустила ошибку, влезла в переговоры с долгоносиками, не твоя вина, что твоя тетя бросила нас и тебя в такой затруднительной ситуации, и не думай, что ты здесь хоть кому-то можешь приказывать.

Люди, вылезшие из кузова, все равно колебались.

Суверена явственно затрясло. Она выставила свободную руку к городовой.

— Я Голос этой планеты! Нельзя приказать планете убраться с дороги.

— Городовая? — сказал один из присутствующих. — На минуточку...

Подойдя к ней, он наклонился и шепнул что-то городовой на ухо.

Суверен проговорила так тихо, что, кроме Ашибан, этой фразы никто не расслышал:

— Нельзя приказать планете убраться с дороги? Неужели я такую чушь сморозила?

Тут из-за левого поворота ударили фары, семь-восемь машин влетели на участок и остановились совсем рядом с городовой.

Раздался голос:

— С вами говорит Гарас, делегат Исполнительной Комиссии Совета Мироформистов. — Ашибан было известно это имя. Его знали все в системе. Делегат Гарас считался самым могущественным агентом Гидантской Исполнительной Комиссии и подчинялся непосредственно Совету Мироформистов. — Городовая? Вы превысили свои полномочия.

Из яркого света фар возникла мужская фигура.

— Этот участок под наблюдением.

Сверху донесся шум флайера, стал громче.

— Все, кто сейчас не развернутся и не отправятся домой, будут официально цензурированы.

Человек, говоривший на ухо городовой, ответил:

— Да мы как раз собирались уезжать, уважаемый делегат.

— Отлично, — сказал делегат. — В любом случае не задерживайтесь, пожалуйста. Городовая, когда я сегодня вечером буду у вас в городе, нам придется встретиться.

* * *

Агенты Комиссии помогли Ашибан с Сувереном забраться обратно в машину и налили им горячего ячменного настоя из фляги. Не успел чай остыть, как на переднее пассажирское сиденье проскользнул делегат Гарас и обернулся.

— Суверен, старейшая, приветствую вас. — Он уделил им по легкому поклону. — Извините, что задержался.

— У нас все было под контролем, — авторитетно заявила Суверен, не снимая полотенца. Но Ашибан сидела к ней достаточно близко, чтобы уловить дрожь.

— В самом деле? Это очень хорошо. Мы начали поиски только после того, как наткнулись на место крушения. А это отняло куда больше времени, чем следовало бы. Системы наблюдения на Высоких Верещатниках и в округе не функционировали должным образом.