Слово дракона, или Поймать невесту
Шрифт:
Тут впервые подала голос герцогиня:
– А Элия согласна?
Пожалуй, следовало держать лицо, но моя улыбка была красноречивее любых слов.
Элия согласна. Всё. Не обсуждается.
И люди поняли… Прямо по моей физиономии. Мортингерский глубоко вздохнул, и нам, наконец, предложили присесть.
Слуги притащили ещё три кресла – для отца, для меня и для самого герцога. Наша свита, как и несколько человек из свиты хозяина дома, остались стоять.
Пауза, и герцог заговорил:
– Если Элия согласна, то и мы, разумеется, возражать не будем. Но мы несколько обеспокоены тем, что…
Он замолчал. Разумный ход. Мортингерский видел нас впервые, откуда ему знать, как отреагируем на указание нашей расы и на всё то, что это указание предполагает.
– Мы драконы, – отец кивнул. – В истории нашего народа ещё не было союза между драконом и человечкой. Но Элия – пара, дэйлира, моего сына Рэйтрана. Вам нет причин беспокоиться о её статусе или судьбе. Дэйлира – сокровище. Мы, драконы правящего клана, скорее умрём, нежели позволим причинить ей вред.
– А… – начала и тут же осеклась герцогиня.
– Спрашивайте, – одобрительно махнул рукой император. И всё-таки не выдержал, пошутил: – Наш купец ответит на любые вопросы.
Мать Элии приободрилась, и… Да! Это у них семейное!
– Простите, но ваш сын и остальные драконы… Они же огромные? С клыками и когтями? Вдруг… он её сожрёт?
Император рассмеялся. Я тоже улыбнулся – помня нашу последнюю стычку, скорей уж она меня, чем я её. Впрочем, ладно.
– Дэйлира – сокровище, – повторил отец. – Рэйтран не причинит ей вреда, не беспокойтесь.
– А жить? – включился Мортингерский. – Жить молодожёны будут…
– У нас, – кивнул Ройран. – В драконьих землях, на нашем континенте.
– Значит мы Элию больше не увидим? – обеспокоилась герцогиня.
Отец бросил взгляд на меня, а я пожал плечами:
– Если нужно, долететь не очень-то далеко.
Мать Элии выдохнула и задала новый вопрос. Он прозвучал смущённо и робко:
– А дети? Вы разные, принадлежите к разным народам. Потомство от этого союза… оно возможно?
– Точно никто не скажет, – отозвался я. – Но шансы есть.
Тут леди смутилась ещё больше, но выпалила:
– А ребёнок? Он будет человеком или драконом?
Уж чего, а этого я знать не мог. На Элии по-прежнему светилась метка благословения, и Шорэм полагал, что она гарантирует потомство. Однако решать каким это потомство будет – всё равно, что гадать по облакам.
Мне хотелось верить, что дети будут драконами! Только врать я не стал:
– Не знаю, ваша светлость. Время покажет.
Хозяева замка ненадолго задумались. А потом прозвучало уже слышанное:
– Если Элия согласна, то и мы не возражаем. Более того, с радостью и уважением примем её выбор и… нового сына в нашу семью.
Это сказала герцогиня. А герцог добавил:
– Но я вынужден уточнить, что право решать судьбу Элии есть не только у нас. Её родной отец – его величество Луи-Майрар, и просить разрешения на брак нужно, прежде всего, у него.
Я ухмыльнулся. Знакомства с королём пока не водил, но, учитывая кое-какую информацию, знал, что Луи-Майрар попробует выжать максимум выгоды из этого союза.
– Мы спросим, – сказал император. – Но ваше мнение и мнение вашей уважаемой супруги, – вежливый кивок в сторону герцогини, – для нас первично.
Не знаю, польстила ли такая позиция, но мы льстить не пытались. Говорили как есть.
– Что ж, – вновь подал голос герцог, – в таком случае можем обсудить приданое. К сожалению, оно не так уж велико…
Про деньги и причитающиеся Элии деревни было неинтересно, я почти не слушал. Вместо этого мерил ответным взглядом герцогиню, чьей точной копией моя дэйлира являлась. И созрел у меня по-настоящему важный вопрос.
После того как отец, пошептавшись с Шорэмом, максимально вежливо отказался от человеческих деревень, но согласился на небольшую сумму деньгами и несколько сундуков вещей – не из жадности, а исключительно для того, чтоб самой Элии было комфортнее, я этот вопрос и задал:
– Уважаемый герцог, уважаемая герцогиня, скажите, отчего у Элии проблемы с магией?
Шорэм, как персона осведомлённая, тоже встрепенулся и навострил уши. Хозяева замка сначала удивились, а через миг погрустнели.
– Мы не знаем, – произнесла герцогиня. – С самого рождения Элии ничто не предвещало беды.
Прозвучало неоднозначно. Леди верила в то, что говорит, но словно бы о чём-то умалчивала.
Вот и Шорэм это почувствовал. Испросив разрешения у императора, он шагнул вперёд и поклонился:
– Прошу прощения. Я один из тех драконов, кто сопровождал принца в его поездке и находился в академии. Я видел Элию, ситуация с её магией действительно крайне странная. Может у вас есть какие-то версии? Хоть что-то? Любая зацепка.
Забавно, что советник, как и я, упоминать факт пробуждения у дэйлиры драконьего сосуда не спешил.
Герцог совершенно искренне пожал плечами, зато герцогиня занервничала.
– Скорее всего это не имеет никакого отношения, – пробормотала она в итоге.
Мортингерский удивился не меньше нас:
– Что «не имеет отношения»? Ты о чём?
Леди опустила ресницы, покраснела.
– Я никому говорила. Скорее всего это ерунда, и я сама задумалась только прошлым летом.
Жадный до сложных задач Шорэм аж придвинулся: