Слово и Чистота: Иллюзия
Шрифт:
«Призрачный датчанин»! Так в этом мире называли легенду, по смыслу почти идентичную известной мне истории о «Летучем голландце».
Зрелище было настолько завораживающим, что я так и застыл с поднятой рукой, забыв, что собирался что-то сказать.
Новый протяжный, гулкий звук горна разносится над причалом. И тут же в полном молчании распахиваются орудийные порты. Костяные руки выталкивают бронзовые пушки на позиции. Едва заметная искра, мелькнувшая в тени орудийной палубы.
Моя реакция на этот маленький едва заметный огонек была верной, впрочем, как и у других рейгов, что собрались на пирсе. Мы все подпрыгнули метров на пять-восемь, кто как смог. И сделали это очень вовремя.
Орудия древнего галеона рявкнули
Делаю сальто и приземляюсь. Пока падал вниз, заметил, как одно из ядер попало в караулку. Несмотря на то, что снаряд был призрачным, это ему не помешало разнести небольшую дощатую конструкцию на мелкие щепки. Сторож, до этого спокойно дремавший в теньке, прислонившись к одной из стенок, тут же вскочил на ноги. Его лицо и руки были в крови. На первый взгляд ничего серьезного, обычные порезы и следы от многочисленных заноз. Секунды три он безумно озирался, оглядывая то себя, то разрушенную караулку, а потом с безумным криком, размахивая руками, побежал в сторону набережной. Двое рабочих, которые уже заканчивали свои дела по уборке пирса, среагировали на происходящее в похожем стиле: громко матерясь, сверкая пятками, ломанулись следом за сторожем. Что же, это даже хорошо, могли бы погибнуть, если бы остались, так как явно орудия «Призрачного датчанина» вполне способны наносить урон в реальном мире.
Так, если я не ошибаюсь, то новый залп состоится не скоро, все же столь древние пушки требуют приличного времени на перезарядку. А значит, об этой угрозе какое-то время можно не думать.
Вновь звучит горн, отдавая новую команду. Стоящие до этого совершенно неподвижно скелеты на палубе приходят в движение. Синхронно первый ряд костяных матросов делает шаг вперед и прыгает вниз с борта корабля прямо на пирс, не утруждая себя установкой трапов.
Все это происходит почти в полной тишине, которую нарушает только редкое хлопанье черных парусов, да гулкие удары костяных ног по бетону причала.
Что-то мне совсем не нравится этот Прорыв, нас всего семеро, а противников сотня, и это только те, кого видно, неизвестно сколько костяков еще таится на нижних палубах галеона. К тому же, мои надежды, что скелеты будут медленными, к сожалению, не оправдались. Да, их движения немного резкие, как будто их приводит в действие какой-то кукловод, дергающий за невидимые веревочки, но при этом они не ползут, как черепахи. И еще мне совсем не нравятся тусклые огни, что горят в их глазницах, есть в этом что-то иррационально пугающее, отталкивающее и вызывающее желание бежать без оглядки.
Подозревая какой-то ментальный трюк, активировал «Щит», и тут же тянущее, липкое, неприятное ощущение подсознательного страха отступило, а затем и вовсе пропало.
Скелеты не бежали, шли не спеша, размерено, ровными рядами, будто не костяки пиратские, а остатки какого-то древнего легиона, поднятые опытным некромантом. Клинки, до того зажатые в зубах, давно заняли свое место в костяных ладонях.
И все же, разумеется, это скелеты не легионеров и не любых останков какой-нибудь регулярной армии, слишком специфично их вооружение. Абордажные сабли — эти короткие массивные клинки с развитой защитой кисти, трудно перепутать с чем-то еще. Иногда среди этого единообразия, довольно редко, мелькают укороченные палаши. Веками проверенное оружие для сражений на палубах кораблей.
Когда-то, очень давно, столетия назад, на этих костяках были надеты шикарные камзолы, но сейчас от этой роскоши былых лет практически не осталось и следа. Так, легкие намеки: не до конца истлевший ремень из крокодиловой кожи с серебряной бляхой на одном, золотая цепь с разбитой ладанкой на другом, на третьем остатки некогда великолепной шляпы. Эти следы можно разглядеть у каждого идущего на нас скелета.
Рыцари, тем временем, рассредоточились по пирсу, выстроившись в две неровные линии. И нет, это не было похоже на осознанное построение, скорее так получилось из-за их желания держаться друг от друга в отдалении. Судя по всему, ни о каком прикрытии товарища тут и речи не идет. Как они с таким отношением вообще дожили до вторых уровней, или им везло, и Прорывы в Орфеиде были в разы слабее, чем в столице Новильтера? Скорее всего, так и есть. Других мыслей, почему при таком их «взаимодействии» город до сих пор не разрушен, мне в данный момент в голову не приходит.
Вышло так, что в этом спонтанном строе я оказался самым дальним от призрачного парусника, а темнокожий рейг в похожем на халат доспехе наоборот – на острие и ближе всех к надвигающимся скелетам. Ну, раз так вышло, то на этой позиции и останусь, предоставив первое столкновение местным.
В ответ на эту мысль, холод пробежался по левой ладони.
Чистота! Куда ты лезешь? Если я не рвусь вперед, то на это есть свои причины. Первая, нужно понять, насколько можно рассчитывать на этих Рыцарей. И второе, если они пропустят кого-то из мертвых пиратов сквозь свой строй, то кто-то же должен подчистить за ними!
Ощущение льда в руке после этого мимолетного рассуждения тут же отступило.
И не лезь под руку в бою, Чистота! Это может плохо закончиться для нас обоих…
Нет никакой реакции на моё требование, надеюсь, это ни что иное, как молчаливое согласие.
Пока я отчитывал вакидзаси, события понеслись вскачь. То, что ближайшим к врагу оказался темнокожий рейг, скорее всего было не простой случайностью. Видимо, остальные знали некоторые черты его характера, вот и уступили ему роль наконечника.
— Сет-Ха!! – Издав этот странный возглас, Рыцарь с закрытым кожаной маской лицом раскрутил ятаган-переросток над головой и прыгнул навстречу врагу.
Прыгнул умело, не вверх, а вперед, будто скользя над землей, чтобы добавить энергию своей массы к силе удара, но при этом не раскрыться слишком сильно. Темнокожий был почти на голову выше и в разы тяжелее самого крупного из пиратских костяков. Мне его расчет был понятен. И данный план почти сработал. Первый скелет успел закрыться блоком своей сабли, но это его не спасло. Мощный удар шотела легко, почти без усилий, снес эту преграду и врубился в старые отбеленные солеными ветрами кости. Зная возможности мечей Излома, я думал, что клинок без усилий перерубит скелетона и последует дальше, внося опустошение в ряды команды корабля-призрака. Но не тут-то было, древние кости оказались куда как крепче, чем казалось на первый взгляд. Клинок врубился в ребра, пересек позвоночный столб, но затем замедлился и застрял. При этом, что самое плохое, огни в глазницах почти перерубленного скелета не погасли, и он продолжил двигаться. Так же не стояли на месте и находящиеся рядом костяки, их клинки, подобно ядовитым змеям, метнулись в сторону на мгновение застывшего рейга.
Темнокожий крутанулся вокруг своей оси, освобождая клинок из костяного плена и поспешил разорвать дистанцию. Два выпада скелетов погасил его доспех, сабли не смогли пробить металлические пластины. Еще один удар был блокирован рукояткой шотела. Но четвертый легкий укол от стоящего сзади пиратского костяка все же нашел свою дорожку, и прана темнокожего Рыцаря тут же просела примерно на одну пятую.
Один особо резвый скелет рванул вперед, занося палаш для удара. Но его движение было прервано. Короткий прыжок и резкий выпад от ближайшего к началу схватки рейга в плаще, украшенном древнегреческой литерой «омега». Копье с широким наконечником в его руках нанесло удар ровно в череп, расколов тот на двое. Огонь в мертвых глазницах тут же погас и кости осыпались бесформенной грудой на пирс, будто кто-то выдернул из скелета связующий стержень.