Слово короля. Часть первая
Шрифт:
В ответ Том лишь фыркнул.
— «Вобану» последнее время чертовски не везёт, сэр. Не смотря на все старания его капитана.
Дмитрия Бочаренко и его тяжёлый крейсер «Вобан» словно преследовал злой рок. Сначала его корабль попал в совершенно справедливую немилость к начальству из за плохого уровня подготовки экипажа и личных промахов самого капитана. Том не знал причин этого, но не мог не отметить, что Дмитрию хватило одного единственного замечания, дабы начать работать над собой и своими людьми. Конечно же, ошибки всё ещё оставались, но с каждым разом их было всё меньше и меньше. В трёх последних учебных боях, прошедших всего две недели назад, его экипаж показал чуть ли не образцовую выучку, не смотря на некоторые другие проблемы. Потому что стоило лишь экипажу «Вобана» подняться в глазах начальства, как начались бесконечные проблемы с самим кораблём. Различные мелкие неполадки и поломки сыпались на его экипаж словно из мифического рога изобилия. Один раз, это едва не стоило жизни всем на его борту. Техническая команда успела заметить неполадку в системах инерционного компенсатора, которая в теории могла привести к его отключению во время ускорения. Говорить о том, что стало бы с командой крейсера отключись компенсатор при ускорения в сто восемьдесят g говорить было излишне. В итоге «Вобан» почти неделю стоял в доке станции «Бренус», пока проблема не была устранена. В свете этих событий и бесконечных страданий самого капитана Бочаренко, на эскадре начали тихонько шутить о том, что если на вашем корабле могло что-то сломаться, будьте уверены, на «Вобане» оно уже сломалось.
И этот случай был показательным примером этой ситуации. В общей сложности со всех кораблей эскадры было снято тридцать семь автономных модулей имитаторов. По три с «Анцио», «Гавейна» и «Кортиса», а так же по две штуки с каждого тяжёлого и лёгкого крейсера. Входившие в состав тринадцатой эскадры четыре эсминца модулей не несли, а значит и взять с них было нечего. И лишь одни из них, оказался неисправен. Тот, который находился на «Вобоне».
— Это уже просто не в какие ворота, Том. Когда вернёмся на «Бренус», я поставлю этого неудачника в док и не выпущу его от туда до тех пор, пока его корабль нельзя будет отличить от только что сошедшего со стапеля. Дмитрий собственными руками весь корабль по винтику пересоберёт если это потребуется.
— Я сделаю пометку, чтобы не забыть об этом сэр, — с улыбкой ответил Райн.
Этот простой, короткий разговор между ними, позволил хоть немного сбросить давящее напряжения от происходящего. Да и подобный тон Мак’Найта нравился Тому куда больше. Он предполагал, что у них всё получится так, как было задумано. Потому что в любом другом случае, станция «Бренус» просто перестанет существовать.
Но к сожалению, сколь бы желанной не была эта короткая эмоциональная передышка, жестокая и суровая реальность моментально стёрла улыбку с губ Тома. Потому что прямо на его глазах, прорвавшиеся через верденскую ПРО ракеты рейнского залпа врезались в корабли Пайка.
***
Линейный крейсер ВКФ «Кассар»
«Кассар» трясся под ударами лазерных боеголовок. Из тысячи двухсот ракет, через системы противоракетной обороны прошло почти шестьсот ударных птичек. Три с половиной сотни были уничтожены противоракетами, а с остальными покончили излучатели лазерных кластеров. Но всё равно. Чуть меньше половины прорвались к своим целям и расцвели огненными вспышками.
Рентгеновские лазеры с ядерной накачкой тонкими огненными спицами врезались в построение верденских кораблей, осыпав их щиты огненным дождём. Раскалённые иглы когерентного света натолкнулись на защитные экраны, пробивая их один за другим и вонзаясь в многослойную корабельную броню. Не способные выдержать подобное композитные материалы и прочнейшие металлы плавились. В отсеки кораблей врывались огонь и смерть, забирая жизни тех, кто находился внутри них.
Грегори Пайк сжал пальцами подлокотники своего кресла и не отрывая глаз от экранов смотрел на то, как его оппонент доказывал непреложную истину. Линейные крейсера не соперники дредноутам по части огневой мощи. И Грегори сделал именно то, чего никогда бы не совершил в любой другой ситуации. Он бы никогда не решился вступить с противником такого класса в традиционный линейный бой, будь у него другой выбор. Даже сейчас, он постарался сделать всё от него зависящее, чтобы шансы были на его стороне. Искривлённая траектория его курса была рассчитана таким образом, что огневой контакт не продлимся долго. Даже если рейнцам очень этого захочется, они не смогут держать его внутри радиуса действия своих ракет вечно. «Кассар» и другие корабли его соединения уже совершили новый разворот и вновь набирали скорость. Через шесть минут, они начнут удаляться от своего противника, а затем ещё через двадцать две выйдут за пределы действия его ракет в активном режиме работы двигателей. У вражеских дредноутов, при всей их огневой мощи, не хватит ускорения и уже набранной скорости, чтобы повторить его манёвр.
Но пока это время не пришло, им придётся выдержать всё, что эти мерзавцы в них бросят. И корабли Грегори Пайка уже несли первые потери. Тяжёлый крейсер «Ван Слайк» был разорван на части, когда по нему одновременно ударило более сорока прорвавшихся к строю ракет. Лёгкие крейсера «Индиго» и «Ларбентанария» уже вывалились из строя и отставали, стремительно теряя скорость относительно эскадры. Словно раненные животные, они оставляя за собой кровавый след из застывавшего в космическом вакууме кислорода и обломков. Но и люди Грегори уже успели взять со своего противника кровавую плату. Два вражеских линейных крейсера уже были уничтожены. Один превратился в искорёженный кусок безжизненного металла, когда весь первый, а затем второй верденские залпы обрушились на него. Второй же просто исчез в облаке термоядерного огня, когда до него добрались ракеты четвёртого верденского залпа.
Всё произошло настолько стремительно, что тактики сейчас при всём желании не смогли бы сказать, что произошло с их целью. Скорее всего одной из лазерных боеголовок удалось повредить реактор или же попасть в погреб для хранения ракет. Подобное попадание можно было бы по праву назвать «Золотым выстрелом». Случившееся несомненно было удачей, но только лишь глупец будет расчитывать на подобное во время сражения.
«Кассар» получил несколько попаданий по щитам правого борта и моментально перевернулся в пространстве вокруг своей оси, подставляя под новые ракеты ещё не повреждённые щиты левого. Его лазерные кластеры ПРО работали без единой паузы, пронзая черноту космоса тонкими иглами лазерных импульсов, каждые две с половиной секунды. В унисон с ними заговорила и корабельная энергетическая артиллерия. Массивные двухорудийные баши с находящимися в них излучателями поворачивались на своих барбетах, отслеживая приближающиеся ракеты, чтобы через мгновенье обрушить на них колонны лазерного и гразерного огня. Но несмотря на все старания людей, третий рейнский залп потерял на семь процентов меньше ракет, чем второй. Их противники внимательно отслеживали их действия, корректирую атакующие профили своих птичек и давая им новую тактическую информацию. Они анализировали параметры работы систем радиоэлектронный борьбы, стараясь свести вред от её действия к минимуму. Оба соединения пытались собрать как можно больше информации об обороне своего противника, чтобы снизить эффективность его защиты.
Мысли Грегори Пайка прервались, когда третий рейнских залп прошёл через зону действия лазерных кластеров и его боеголовки ударили по кораблям верденского флота. «Кассар» затрясся от множественных попаданий, которые рвали его броню и корпус на куски. Сидящий в кресле адмирал стиснул пальцами подлокотники кресла, в любую секунду ожидая увидеть стену всепожирающего пламени, которая захлестнём мостик в последние мгновения его жизни.
Но гордый линейный крейсер продолжал упорно сопротивлялся. Его двигатели пространственной ориентации поворачивали корабль вокруг своей оси, чтобы поскорее убрать попавший под огонь и повреждённый борт. Гвалт вокруг Грегори стоял не вероятный. Доклады сыпались один за другим, моментально получая ответы, в то время, как адмирал сидел в самом центре этого вихря и ничего не мог, да и не должен был, пока делать. Эта была работа его людей, а свою он уже сделал. Приказы были отданы. Теперь ему оставалось лишь сидеть и следить за их выполнением, положившись на выучку и профессионализм своих собственных подчинённых.
— «Нотердам» потерян!
Громкий крик раздался сбоку от него. Пайк повернул голову к тактическому дисплею и увидел, что одна из иконок, обозначавших его линейные крейсера, только что исчезла с экранов радаров.
— Себастиан! Прикажите уплотнить построение. Нужно закрыть дыру в нашей ПРО.
— Будет исполнено адмирал.
Приказ был отдан практически мгновенно. Линейные крейсера и корабли эскорта начали маневрировать практически синхронно, смещаясь со своих позиций ближе к «Кассару». Гибель «Нотердама» была сильной потерей. Линейный крейсер массой покоя в шестьсот пятьдесят тысяч тонн исчез практически в одно мгновенье, оставив на своём месте лишь облако раскалённого газа, когда взорвались повреждённые реакторы могучего корабля. С его потерей в обороне эскадр Пайка образовалась значительная брешь и отданный приказ должен был уменьшим вред от этого. Сейчас, это была единственная мысль, которая заботила Грегори. О том, что на погибшем крейсере находилось почти две тысячи человек экипажа, он будет думать после.
Если это после, конечно, наступит.
— Адмирал! Мы дошли до точки «Занавес». Тринадцатая эскадра должна начать действовать... Сейчас!
На тактических экранах, куда передавались данные с датчиков частиц Черенкова, загорелось новое созвездие. Вот только, их было гораздо больше, чем кто мог либо подумать.
***
Флагманские корабль седьмой эскадры РВКФ Второго флота.
Дредноут «Зейдлиц»
Эрих с практически животным наслаждением смотрел на то, как корабли Фридхолда выбивали дурь из верденских ублюдков. Первые потери рейнского соединения взбесили его. Верди хорошо сманеврировали, воспользовавшись более высоким ускорением своих линейных крейсеров и траекториями встречных курсов, позволивших им дать несколько безнаказанных залпов. Но теперь, всё изменилось. Их жалкая, тщетная попытка защитить систему была обречена на провал, когда дредноуты Эриха вошли в Нормандию. На его лице растянулась хищная, удовлетворённая улыбка, когда с экранов начали пропадать отметки верденских кораблей.