Слово короля. Часть первая
Шрифт:
Точка базирования основных сил вблизи обитаемых планет была логичной. Это позволило бы им встретить атакующие силы с любого вектора приближения, и при этом оставляло простор для манёвра. Так что в обоих случаях, что на Тарадане, что на Вашарисе, оборонительные силы выступили уже через сорок минут после того, как рейнские корабли вошли в систему.
Отдельной неприятностью стала высокая чувствительность верденских сенсоров, установленных на корветах системной обороны. Они не позволили выпущенным с рейнских кораблей разведывательным беспилотным платформам сильно углубиться в систему, уничтожая их раньше, чем они смогли бы передать на выпустившие их корабли какие либо важные данные относительно размещённых в космическом пространстве систем обороны.
И вновь, смотря на запись, Ретто и Эрих испытали чувство острого дежавю. Ведь то, что происходило перед их глазами, было практически точной копией того, что случилось шесть дней назад в Нормандии. И в этом не было ничего поразительного. Обученные, хорошо обученные — со скрипом в сердце признал Ретто, верденские военные действовали именно так, как поступил бы он сам на их месте. Прекрасно понимая значительный перевес противника в огневой мощи и количестве вымпелов, верди не стали оголтело бросаться в бой. Нет. Они проложили свой курс таким образом, что бы сохранить способность быстро реагировать на любые движения рейнских дредноутов и при этом оставаться вне зоны действия их ракет. Таким образом они могли бы сохранять контакт с противником, что исключало возможность каких либо хитростей с его стороны, а так же быстро вернуться под защиту охранявших планеты орбитальных космических крепостей. Из за своей огромной массы, дредноуты были просто не способны достигнуть достаточно высоких показателей ускорения, чтобы соперничать в скорости с линейными крейсерами и линкорами верди.
Пред глазами рейнский командующих шесть с половиной часов пронеслись за семь минут, во время которых Освальд давал краткие комментарии отдельным офицерам, подмечай их действия. Но затем всё изменилось. Когда соединения верди, отвлечённые первыми кораблями Протекторату оказались на максимальном удалении от объектов, которые им было поручено защищать, крошечные точки, обозначавшие рейнские эсминцы, оставленные на позиции входа дредноутов в систему, исчезли, совершив гиперпрострасный переход. Через пятнадцать минут на краю системы, словно чёрт из табакерки, из гиперпространства появились новые рейнские корабли.
Не теряя времени, будучи прекрасно осведомлёнными о происходящем благодаря тактической информации переданной им с эсминцев, дредноуты сразу же направились в глубь системы.
Фридхолду было трудно представить, что в этот момент происходило на мостиках кораблей противника. Шок, растерянность, злость от осознания того, как их провели. Вероятнее всего гремящий водоворот этих чувств полностью захлестнул защитников. В обеих ситуациях время было рассчитано идеально. Ни на Тарадане, ни на Вашарисе, верденцы уже не успевали вернуться обратно к планетам, чтобы предотвратить то, что должно было случиться. Самое ужасное заключалось в том, что даже простое возвращение к подвергшейся внезапной опасности планете было теперь для верденских кораблей невозможно. Да, они обладали большими характеристиками линейного ускорения, чем рейнские дредноуты. Но физика — та ещё сука. Любая попытка выполнить манёвр торможения для того, чтобы выйти к планете неизбежна привела бы к тому, что преследующие их дредноуты догнали бы их. Собственно, на Тарадане это и произошло.
На Вашарисе, ситуация развивалась несколько иначе. Поняв, что его провели, командующий верденскими кораблями как мог скорректировал свой курс таким образом, чтобы пройти мимо второй эскадры рейнских кораблей на максимально короткой дистанции и использовать всю находившейся в его распоряжении энергетическую артиллерию для нанесения максимального урона противнику. Храбрый и отчаянный поступок, который, впрочем, не увенчался успехом. Ретто и остальные рейнские офицеры внимательно наблюдали за короткой и яростной схваткой, в которую окунулись дредноуты контр-адмирала Корбиниана. Огневой контакт продлился не более одиннадцати секунд, но даже этого времени было достаточно. То, что произошло пред глазами собравшихся больше напоминало форменную бойню нежели сражение. Дредноуты типа «Претор» были хорошо подготовлены к подобного рода стычкам, обладая более тяжёлой и крепкой бронёй чем предыдущие корабли этого класса. Что говорить о возросшем количестве орудий. Излучатели обычных и гамма-лазеров рвали корабли обоих соединений на части. Энергетические экраны вспыхивали от перегрузок и гасли, не способные более противится обрушившейся на них огненной ярости.
Одиннадцать секунд огненного ада, после которого корабли верденского космического флота продолжили движение по своему курсу уже в виде безжизненных обломков и искорёженных, изуродованных корпусов. К сожалению, для рейнского флота эта атака так же не прошла без последствий. Верденские линейные корабли типа «Лавразия» успели сказать своё пусть и короткое, но предельно веское слово.
Современные дредноуты были неимоверно дороги и сложны в производстве, в то время, как задач, требующих подобной силы, до нынешнего момента, попросту не существовало. Естественно, в условиях когда верденское государство более двадцати лет находилось в состоянии холодной войны с Рейнским Протекторатом, обстоятельства привели к гонке вооружений, когда обе стороны начали укреплять свой флот. Благодаря крупным торговым маршрутам проходящим через верденское пространство и огромному торговому флоту, верди могли позволить себе такую роскошь, как постройка и содержание дредноутного флота. Но соперничать с Протекторатом в количестве корпусов, даже учитывая огромные доходы получаемые с торговли, а также пошлин за использование крупных гиперпространственных маршрутов, верденский флот не мог. И тогда в головах конструкторов родился проект тяжёлого линейного корабля типа «Лавразия». При массе в семьсот тысяч тон он обладал меньшими размерами, зато нёс на себе практически такое же энергетическое вооружение, как и верденские дредноуты типа «Соломон». Создаваемые в качестве более дешёвого варианта облегчённых дредноутов, «Лавразии» могли поспорить с ними в огневой мощи. Особенно в том, что касалась веса бортового энергетического залпа. Ведь на них практически отсутствовали обычные лазерные излучатели, вместо которых были установлены гамма-лазерные орудия. И сейчас собравшиеся адмиралы могли полюбоваться на их действие во всей свое красе.
Ретто бросил взгляд на сидящего напротив него Николая Корбиниана. Высокий и чернокожий контр-адмирал наблюдал за симуляцией с плотно сжатыми губами и горящими от ярости глазами.
Четыре линейных крейсера. Восемь лёгких и три тяжёлых. Безвозвратно потерянные корабли, ставшие жертвой последней атаки вреденских кораблей. Кто бы ни командовал группой противника, он воспользовался предоставившейся ему возможностью, постаравшись выжать из неё всё, ради того чтобы причинить урон своему врагу. Из шести дредноутов Корбиниана, четыре получили настолько тяжёлые повреждения, что по возвращению в рейнской пространство им предстояло минимум на пол года встать на капитальный ремонт. Чудо, что ни один из них не был уничтожен.
Фридхолд же, в очередной раз подумал о том ужасе, который люди творили своими собственными руками. Всего одиннадцать секунд. Жалкие одиннадцать секунд, за которые Рейн лишился больше девяти с половиной тысяч жизней своих людей.
Ретто утешало лишь то, что нанесённый противнику урон был несравнимо выше.
— Как видите, в обоих случаях, данные нашей разведки относительно сил противника обороняющих системы, — Освальд указал ладонью в сторону единственного человека, не носившего мундир офицера рейнского флота и одетого в обычный чёрный деловой костюм, — оказались полностью верны лишь на половину.
При последних словах в голосе Освальда прозвучали металлические нотки. Сидящий в кресле представитель службы внешней разведки Протектората лишь пожал плечами.
— Прошу прощения, адмирал, — спокойно ответил Энтони Лейн, нисколько не устрашившись тяжёлого взгляда Золлы. — Но, как я уже заметил ранее, мы не могли знать о присутствии их дредноутов у звёзд Лаврентия. Наши данные были верны и их вторая эскадра должны была отсутствовать в системе. В данном случае, скорее всего, имело место обычная задержка во времени, которая не позволила второй группе их дредноутов покинуть систему.
"И только лишь по этому, я всё ещё не вышвырнул тебя в открытый космос",— со злостью подумал Освальд хотя и понимал, что его злость не имела под собой оснований.
Лейн был прав. Вины его лично и его людей здесь не было. Просто, к сожалению, такое случается. Но горечь от потери практически половины своих сил, не становилась от этого меньше. Семь «Преторов» и почти два десятка кораблей меньших классов остались в бинарной системе Лаврентия в качестве обломков, в то время, как основная задача его группы не была выполнена. Выйдя из прыжка на краю гиперграницы двойных звёзд Лаврентия, двенадцать дредноутов и более сорока кораблей их сопровождавших не теряя ни минуты направились в своей цели.