Слово о полку Игореве
Шрифт:
В 1947 г. появилась в печати еще одна реконструкция, выполненная С. К. Шамбинаго на основе списка У с привлечением списков К-Б, И1 и С.[Задонщина, Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и о брате его, князе Владимире Андреевиче, яко победили супостата своего царя Мамая. М., 1947. С. 7—34. Впервые сводный текст Задонщины С. К. Шамбинаго опубликовал в 1906 г. (Шамбинаго. Повести. С. 119–128).] Из текста были изъяты введение и ряд текстов, близких к Сказанию (об участии в походе новгородцев, «кованной рати» Литвы, перечисление погибших воинов и т. п.). Составитель без основания вносил в текст Задонщины чтения разных списков. Его издание имело научно-популярные цели, модернизировалась орфография и т. п. Для научных целей реконструкция С. К. Шамбинаго оказалась непригодной.
Более осторожен в своей реконструкторской работе В. Ф. Ржига. Он предлагает
В. Ф. Ржига вносил в Задонщину исправления на основе сличения со Словом о полку Игореве «только тогда, когда они оправдывались в той или иной мере сохранившимися списками Пространной редакции Слова Софония Рязанца». Поэтому список К-Б привлекался им главным образом «для исправления отдельных слов».[Повести. С. 20.] Основные его наблюдения следует признать правильными, хотя и они нуждаются в коррективах: ведь В. Ф. Ржига исходил из мысли, что перед нами редакция, наиболее близкая к первоначальному авторскому варианту Задонщины.
С возражениями В. Ф. Ржиге выступила В. П. Адрианова-Перетц. Она обратила внимание на то, что В. Ф. Ржига, исходя из своих текстологических принципов, опустил в реконструкции ряд мест, объединяющих Слово и К-Б. Но это, писала она, неудачно. Для реконструкции первоначального текста Задонщины «следует использовать обе разновидности списков, иначе пришлось бы допустить, что список К-Б отразил вторую правку „Задонщины“ по „Слову“».[Адрианова-Перетц В. П. {Рец. на кн. «Повести о Куликовской битве»}//НОЛЯ. 1960. Т. 19, вып. 2. С. 157–158.] Принимая точку зрения об устном происхождении Задонщины, В. П. Адрианова-Перетц считает, что сохранившиеся списки памятника «нельзя делить на группы — редакции, явившиеся результатом сознательной переработки авторского текста. Разница между ними в таком случае должна быть объяснена степенью запоминания или уменьем воспроизвести с голоса текст, также уже измененный памятью исполнителя».[Адрианова-Перетц В. П. {Рец. на кн. «Повести о Куликовской битве»}//НОЛЯ. 1960. Т. 19, вып. 2. С. 156.] Итак, теория устного происхождения текстов Задонщины снимает начисто необходимость создания генеалогии списков: все дело в памяти исполнителей. Поэтому, строя свою реконструкцию архетипа Задонщины, В. П. Адрианова-Перетц никакой схемы ее списков не дает и восстанавливает первоначальный текст памятника, руководствуясь тезисом о первичности Слова о полку Игореве (именно поэтому «нижний этаж» аппарата к ее реконструкции и составляют выписки из Слова). Она так и пишет: «Восстанавливая текст первой редакции Задонщины, мы при выборе отдельных чтений имеем право опираться на использованный Софонием текст Слова о полку Игореве».[Адрианова-Перетц В. П. «Слово о полку Iгoрeвiм» i «Задонщина». С. 149.] Полемизируя с этим положением, В. Ф. Ржига считал, что с такой «постановкой вопроса о реконструкции первоначального текста Задонщины нельзя согласиться, так как при этой постановке не уделено должного внимания группировке сохранившихся текстов по двум редакциям, Краткой и Пространной. А если наличие двух редакций является фактом, то ясно, что и первоначальный текст необходимо восстанавливать не просто путем сличения отдельных списков Задонщины со Словом о полку Игореве, а путем сопоставления Краткой редакции (по К-Б списку) с различными стадиями в литературной жизни Пространной редакции».[Ржига В. Ф. Слово Софония-рязанца о Куликовской битве… С. 38.]
Крайне неудачна самая последняя попытка реконструировать текст Задонщины, выполненная Р. О. Якобсоном.[Jakobson. 1) Sofonija’s Tale; 2) Selected Writings. P. 520–586.] Отправные посылки его сходны с В. П. Адриановой-Перетц (список И1 как основа реконструкции, Слово как ведущий критерий для отбора архетипных чтений И1). Р. О. Якобсон отказывается от изъятия из текста ряда церковных и конкретно-исторических мотивов. Но при всем этом его работу отличает крайний субъективизм в отборе чтений. В строгом смысле слова перед нами сводный текст Задонщины, а не реконструкция. Мозаика чтений составляется в значительном большинстве случаев без каких-либо объяснений. В реконструкции много произвольных конъектур. Так, чтение И1 У «кречати в ратном времени» (31—здесь и далее указаны строки в реконструированном Якобсоном тексте) превращается в «крещени в ратном времени».
Он конструирует искусственное чтение «по Задонечью» (165) вместо «по Задлешью» (И 1), хотя сам же приводит чтение «Орда Залесьская» (158). Он дает чтение «ден» (17) вместо «дней» списков.
В полном согласии со своей схемой соотношения списков Р. О. Якобсон, как правило, отказывается от включения в архетип Задонщины чтений К-Б, если они не подкрепляются ее другими списками. Однако при этом он никак не объясняет сходство этих чтений со Словом о полку Игореве. Речь идет, в частности, об упоминании «зогзицы» в К-Б (ее Р. О. Якобсон исключает из архетипа Задонщины) и «зегзицы» в Слове. Зато он вводит в архетип чтение «повити», имеющееся только в Слове, и не объясняя появления этой конъектуры в Задонщине.[Jakobson. Sofonija’s Tale. P. 31, 44.] Р. О. Якобсон дает для Задонщины архетипное чтение «возрюли» (С «возрули»; И1, У «возгремели»). Но тогда как объяснить сходство К-Б («возрыкають») со Словом («рыкають»)? Он в полном противоречии со своей схемой вводит в архетип чтение «напреди» (есть только в К-Б и Слове), не давая никакого обоснования этому текстологическому произволу.
Итак, общие чтения Слова о полку Игореве со списками К-Б, У и С, а также и с И1, как в случаях совпадения его с У или с У и С или при дефектности чтений У и С, могут быть объяснены тем, что в распоряжении автора Игоревой песни находился список Задонщины Синодального извода, правленный по тексту, близкому к списку У.
Последнюю по времени издания реконструкцию текста Задонщины предложил А. Вайян.[La Zadon's'cina.] В основу ее он положил список И1. При этом исследователь исходит из выводов Я. Фрчека о соотношении редакций памятника. В целом попытка Вайяна удачна, хотя, к сожалению, автор не смог воспользоваться результатами текстологического изучения списков Задонщины, проводившегося в последние годы рядом ученых. Отсюда известный субъективизм в отборе чтений, которые Вайян считает более исправными, чем те, которые содержатся в списке И1.
Текст Задонщины Пространной редакции реконструируется нами, исходя из представления о том, что сохранявшиеся списки ее распадаются на два извода: Ундольского и Синодальный. В основу восстанавливаемого архетипа памятника положен наиболее старый и исправный из числа полных списков — И1. Этот список лучше других представляет один из двух изводов (Ундольского). Список С, представляющий второй извод (Синодальный), не может быть положен в основу издания, ибо он крайне дефектен (содержит ряд пропусков и искажений), хотя и сохранил отдельные черты, передающие архетип Пространной редакции лучше, чем И1. Остальные (И2, С, Ж, У) привлекаются для восстановления архетипных чтений и для наиболее существенных вариантов.
Чтения списка И1 считаются архетипными и сохраняются в тексте реконструкции Пространной редакции Задонщины в трех случаях: а) если они совпадают с К-Б и С, т. е. восходят к протографу первоначальной (Краткой) редакции Задонщины и Пространной одновременно, б) если эти чтения совпадают с Синодальным списком, т. е. есть в обоих изводах Пространной редакции, в) если эти чтения списка И1 повторяются только в других списках Ундольского извода, а список С в данном случае содержит или индивидуальное чтение, или чтение Синодального извода (если оно есть и в Слове о полку Игореве), или там пропуск. Данный случай требует особого внимания, поэтому каждый спорный случай разбирается особо в главах I и II исследования.
Чтения списка И1 исправляются в двух случаях: если они индивидуальны, т. е. присущи только этому списку, или если они воспроизводят специфические особенности Ундольского извода (списков И1, И2, У), а не архетипа редакции.
Поскольку рукописная традиция Задонщины невелика, а перекрестных влияний ее текстов обнаружить не удается, то при восстановлении архетипа Пространной редакции Задонщины составитель руководствовался следующими принципами:
1. Чтение списка И1 заменяется чтением списков И2 и У, если последнее соответствует К-Б и С, или С, или дает лучшее чтение (восходящее к архетипу редакции) по сравнению с индивидуальным чтением или пропуском в С.