Случай из жизни государства (Эксперт)
Шрифт:
– Ну, и чё, чё?
– бормотал тот, что повыше. Он был совсем пьян, его "вело" в сторону, но он хватался за товарища, а тот все пытался отцепить чужие пальцы от своего рукава.
– Ты мне адрес напиши, куда ехать. Я же по шестому разряду пахал, на все руки, бля...
– Ручки нет, - отвечал второй, пониже ростом, коренастый.
– Как - нет?
– пьяный повернул голову и мутными глазами посмотрел на идущих к подъезду Хлюпика и Ширяйку.
– Мужики, ручка есть, а? на айн момент, а?
У Хлюпика был "Паркер"
– Есть ручка? Дай мужику.
– Да откуда? Что я, писарь, что ли? Сам дай.
Высокий схватил Хлюпика за рукав:
– Земляк, адрес запишу - и все, а? Дай!
– Ладно, - сжалился Хлюпик.
– Только не дави сильно.
– Да что я, семижильный, что ли?
– обиделся высокий.
– Щас в подъезде, на приступочке... Пойдем, Шурик!
Алкаши, качаясь, провалились в подъезд, однако Шурик ведро с мусором не забыл, успел подцепить его костлявым пальцем. Ширяйка и Хлюпик вошли следом.
– Вызывай лифт, - сказал Хлюпик Ширяйке и повернулся влево, где у приступка качались эти алкаши, собиравшиеся писать что-то на сигаретной пачке.
Ширяйка вызвал лифт и тоже подошел, вытащил сигаретку.
Высокий снял с авторучки колпачок, осмотрел, цокая языком, золотое перо и неожиданно, каким-то неуловимым, словно бросок кобры, движением кисти вонзил авторучку прямо в выпуклый глаз Ширяйки. И тут же, чуть подковырнув, выдернул её. Вывалился и глаз - окровавленный комок висел на скуле.
Ширяйка закричал бы - так было больно и страшно - но высокий ткнул его, перевернув ручку, другим, не острым концом, в солнечное сплетение - и крик захлебнулся в зародыше.
Одновременно коренастый "Шурик" схватил Хлюпика костлявой рукой за "причиндалы" между ног и, сдавив словно клещами, резко рванул вниз. Ваня и закричать не смог, даже если бы захотел. А "Шурик" боднул Хлюпика выпуклым лбом в переносицу (что-то затрещало) и, зацепив левой "клешней" за верхнюю губу, потащил к лифту. Ширяйку за шиворот поволок высокий.
Почти одновременно спустилась кабина. Открылись створки.
Все поехали.
– Ну вот, - сказал "Шурик".
– Сработали.
– Чуть не прокололись, с ведром этим дурацким...
– Кто ж знал, что здесь до сих пор мусоропровод работает? А без ведра могли ещё быстрей засыпаться. А с авторучкой - экспромт, ценю...
– А кто делал?!, - похвалил себя высокий.
– Я на девятый нажал - там никого нет, все на работе...
– ...Скажу... все, - простонал очнувшийся Хлюпик.
– Не мочите...
– Штуку баксов, - сказал высокий, - и ты свободен! Шучу...
Лифт остановился на девятом этаже. Шурик и высокий вытянули Хлюпика и Ширяйку не лестничную клетку, затем поволокли дальше, на площадку
– Я... ты... глаз мне... мусор...
– простонал Ширяйка.
– Я не мусор, - сказал высокий.
– Если не веришь - ксиву покажу. Мусор - это ты. Без ксивы.
– Ну что, - вмешался Шурик.
– Пакуем молодого, он все равно не знает ничего, а с лысым поговорим чуток?
Высокий кивнул.
Они поставили Ширяйку на ноги; Шурик чуть придержал его, пока высокий открывал (вернее, отрывал от трубы) крышку мусоропровода. Потом высокий повернулся к Ширяйке и концами пальцев ударил его куда-то под печень. Вспыхнула иллюминация, радужные блики поплыли перед единственным глазом Ромы Ширяева, бывшего учащегося машиностроительного техникума, убившего за прошедшие пол-года девятерых квартиросъемщиков, из них - двух девочек в возрасте восьми и двенадцати лет.
Шурик и высокий перегнули тело через край отверстия мусоропровода и, чуть поднатужась, втолкнули внутрь. Ширяйка вначале пополз меж стенок трубы, потом что-то остановило его: возможно, это была кобура с наганом под мышкой.
– Не убьется, как думаешь?
– спросил Шурик.
– Нет, не должен... На восьмом этаже застрянет... Или на седьмом. А, может, на пятом... Доползет, не сдохнет, - сказал высокий.
– Давай пари на штуку баксов, а?
Шурик махнул на него рукой и обратился к Ване Хлюпику: тот, широко открыв глаза, смотрел в потолок.
– Ну что, товарищ?
– улыбнулся Шурик.
– Как вы себя чувствуете? Жалобы есть?
– Гена... Паыч... Зуб-ков, - еле выговорил Хлюпик.
– Устарело, - с сожалением посмотрел на него высокий.
– Еще говори.
– Голо... щап-ов Андри... ан. Всё.
– Во! Зер гут!
– обрадовался высокий.
– Это уже эксклюзив! Но все равно пойдешь к другу своему, он не даст тебе упасть.
Не прошло и минуты, как Ваня Хлюпик уже находился в мусоропроводе. Страшная теснота объяла его, стены вонючей трубы как будто сжимались, а тело, наоборот, распухало. Лысая голова упиралась в подошвы Ширяйкиных сапог. Постепенно Ширяйка стал сползать вниз, в бездну, вслед за ним, сантиметр за сантиметром, двинулся и Ваня.
– М-м-м...
– еле выдавил он он из себя.
Шурик и высокий уже собрались зайти в кабину.
– Загудел, - сказал Шурик.
– Живыми возьмут. Звони, Толик...
Толик вытащил из кармана мобильник и нажал две кнопочки.
– Алей, милисия?
– сказал он.
– Здеся люди в мусерепрёводе, на Лебедяньськой, девятьнасять... Их разиськивиет милисия, они много людей замосили, - вдруг он переменил голос и сказал властно, грубо и грозно.
– С тобой не шутки шутят, псина легавая, а сообщают местонахождение опасных преступников! В мусоропроводе, да, в Бирюлево, на Лебедянской, девятнадцать. Кто? Х... в пальто! Выезжай, а то помрут...