Случай Ковальского (Сборник научно-фантастических рассказов)
Шрифт:
— Хорошо. Я считаю, что возможна и встреча с людьми. Но это были бы люди, а не голоса.
— Как это понять?
— Обычно. Не знаю, что б я дал, чтобы меня встретил нормальный космонавт в скафандре и на нормальной маленькой ракете переправил на базу, на настоящую базу — белый купол, впрессованный в скалы.
— Буметон все это упрощает, — сказал Тод.
— Но это же не посадка. Это — ничто! Для вас космонавт — не более чем белковая посылка, которую следует доставить по нужному адресу.
— Ты преувеличиваешь.
— Нисколько.
— А
— Но это клетка… понимаете, клетка…
— А твой космолет в пустоте — не клетка?
— Нет. Я мог им управлять, мог, наконец, выйти наружу и улететь в космос.
— Если дело только за этим, мы сделаем тебе выход. Ты сможешь разгуливать по планете в скафандре, у тебя будет ракетка для разведочных полетов. Хочешь?
Гоер не ответил. Он смотрел на матовые экраны диспетчерской, вернее, ее копии, потом спросил:
— Скажите, что вы собираетесь со мной делать?
— Ты увидишь все что захочешь, разумеется, в определенных разумных пределах.
— Зачем я вам нужен?
— Не понимаю.
— Ну, вам, чуждым существам с иной структурой.
— Увы, он не верит, что мы люди, Тод, — сказал Эпси.
— И не знаю, сумеешь ли ты его убедить.
— Вы можете убедить меня — придите ко мне.
Они не ответили, и Гоер повторил немного громче:
— Придите ко мне, слышите?
— Ты увидишь нас на экране, — первым отозвался Эпси. — Смотри, это я.
Загорелся большой лобовой экран, и Гоер увидел на нем высокого мужчину в странной переливающейся одежде, медленно прогуливающегося вдоль ряда пальм. Вдали, за желтым пляжем, пенилось море.
— Но это Земля!
— Да, Земля.
— Понимаю. Сначала ты показал себя там на Земле, а теперь ты придешь сюда, в диспетчерскую, я увижу твое лицо и буду знать, что ты человек, что ты был на Земле. Так, да?
— Не совсем. Я не приду к тебе в диспетчерскую ни сейчас, ни завтра, никогда. Никто к тебе не придет.
— Почему?
— Думаю, ты не поверишь. Нет ничего такого, что могло бы к тебе прийти.
— Не понимаю… ничего не понимаю. Или я уже не могу мыслить логично, как человек… Анабиоз… Ничего не понимаю.
— Успокойся, Гоер. Попробую тебе объяснить.
— Минутку, — перебил его Тод. — Он должен и меня тоже увидеть на экране.
— В данный момент это несущественно, — не дал ему докончить Эпси.
— Для меня — существенно, Эпси. Он — человек. Я хотел бы, чтобы кто-нибудь сказал, что видел меня…
— Можешь рассматривать себя с помощью трансинформаторов.
— Это разные вещи, Эпси.
— Передай себя психоанализаторам. Они убедят тебя, что ты действительно существуешь.
— Я не сомневаюсь, просто…
— Не прерывай. Сейчас мы занимаемся Гоером. Итак, Гоер, ты хотел знать…
— Да. Хочу знать.
Гоер прошел к
— Итак, Гоер, примерно через сто двадцать лет после твоего отлета — мы это проверили — человечество технически осуществило перемещение во времени…
— В чем?
— Во времени. Разумеется, в прошлое. Можно было перенестись во вчерашний день, в прошлый месяц, прошедший год, на сто, тысячу лет назад.
— Значит, это все-таки возможно?
— В твое время очень немногие верили в это. Начались путешествия во времени. Гораздо хуже обстояло дело с пространством. Скорость света ограничивала возможности перемещения человека с помощью космолетов. Кроме того, космонавт не может сотни лет находиться в анабиозе. Таким образом, способ передвижения, которым пользовался ты, не имел больших перспектив. Как ты помнишь, рассчитывали даже, сколько звезд может исследовать человек в зависимости от максимальной продолжительности состояния анабиоза.
— Да, конечно…
— Это тоже было преодолено. Человечество научилось пересылать колоссальное количество информации со скоростью света в виде пучка электромагнитных волн.
— Ну и что?
— Таким образом стало возможным пересылать всю информацию, касающуюся индивидуальности человека.
— Индивидуальности?
— Да. Всю информацию, которая в сумме дает тебя: твои воспоминания, привычки, стремления.
— И это возможно?
— Технически трудно, но выполнимо. Там, на Земле, из мозга человека экстрагируется информация и высылается в виде пучка электромагнитных колебаний в космос.
— И тогда человек перестает существовать? — спросил Гоер.
Эпси не ответил. Гоер смотрел на экран. Человек дошел до плотного, смоченного пеной прибоя слоя песка, на котором оставались следы его ступней.
— Нет, — Эпси говорил как бы с трудом, — не перестает. Он перемещается в космосе в виде неизменного пучка волн. Время для него не существует.
— А волны дойдут до трансформатория, — добавил Тод.
— До чего?
— До преобразовательной станции. Ты на одной из таких станций.
— Здесь собраны приборы, в которых информация может продержаться любое время. Эти приборы аккумулируют информацию, запоминают ее… и человек начинает мыслить. Его индивидуальность хранится в трансформатории столько, сколько нужно.
— Так ты — индивидуальность?
— Нет, Гоер, — твердо сказал Эпси, — мы люди, люди, понимаешь? А содержится ли наше сознание в белковой структуре или это импульсы в кристаллической сети — несущественно.
— Но вас нет.
— Ну и что? Мы видим с помощью рецепторов автоматов, управляем автоматами, которые исполняют любой наш приказ, можем изучать планеты, открывать новые солнца, добраться до самых удаленных туманностей…