Случай Ковальского (Сборник научно-фантастических рассказов)
Шрифт:
Это не значит, что картина Вицинии, переданная с помощью электромагнитных волн, не была лишена серьезных пробелов и неясностей. Так, например, казался по меньшей мере странным разрыв между высоким уровнем развития техники, промышленности и поразительно низким материальным уровнем жизни обитателей планеты. Оставался открытым и вопрос об искусстве в вицинианском обществе. Правда, трудно было делать какие-либо предположения относительно литературы или музыки, поскольку не было известно даже, имеют ли вициниане подобие звуковой речи. Высказывались предположения, что можно будет выявить некоторые элементы пластической гармонии, изучая принятые изображения. Однако ничего подобного обнаружить не удалось, если не считать урбанистического оформления больших промышленных
Нашлись люди, утверждавшие, что вицинианская цивилизация вообще не создала искусства, иначе говоря, искусство не составляет неизбежный продукт развития разумных культур. Высказывались разнообразнейшие соображения относительно возможных путей общественного развития и даже вырождения организационной структуры государств, в которых технический прогресс из средства превращается в цель развития цивилизации. Однако это были неприкрытые спекуляции.
Как же далека от предполагаемой оказалась действительность… Это не значит, что вызывает сомнения точность передававшихся изображений. Тем не менее прибытие нашей экспедиции на Вицинию не разрешило ни одной из основных проблем, возникших в ходе радиотелевизионной связи. Наоборот, мы оказались перед лицом фактов, которые вместо того, чтобы подтвердить наши представления об этой далекой цивилизации, развеяли их в прах.
Источником сигналов, передаваемых в сторону солнечной системы, была гигантская конструкция, установленная на Северном полюсе Вицинии. Именно с ее помощью уже в начальной фазе торможения мы наладили связь с обитателями планеты. Совместно мы разработали что-то вроде словаря основных понятий, позволившего применить лингвистические машины. Хотя число выражений было достаточно скромным, а значения не всегда адекватны, все же такой словарь мог облегчить взаимопонимание при непосредственном контакте. По крайней мере так нам казалось до первой попытки высадиться на планету.
Началось с того, что мы не получили конкретного ответа на предложение о непосредственном контакте между представителями разумных существ обеих «рас». На экране упорно появлялась лишь громадная антенна, передающая направленное электромагнитное излучение, используемое вицинианами для межзвездной связи. Самым тревожным было то, что все попытки наладить радиосвязь в обход этой антенны не дали никакого результата. Чтобы выйти наконец из тупика, мы решили высадить исследовательскую группу в пустынном экваториальном районе, сравнительно близко от крупного промышленного центра, который мы приняли вначале за город. Однако установить взаимопонимание с жителями планеты так и не удалось.
Эти небольшие, едва доходящие нам до колен существа своим поведением совершенно опрокидывали наши понятия о представителях высокой цивилизации. По своему интеллектуальному развитию они ненамного обогнали наших земных человекообразных обезьян. Если они и проявляли к нам интерес, то весьма поверхностный и кратковременный, напоминающий любопытство собаки, которая, обнюхав незнакомого прохожего, через минуту бежит дальше. В то же время как коллектив эти существа проявляют весьма высокую степень организованности. Их общество, несомненно, представляет собой структуру с колоссальной точностью и целенаправленностью действий. В их подвижности нет ничего от хаоса и случайности. Если даже иногда, особенно при попытках вмешательства с нашей стороны, на мгновения нарушалось взаимодействие, сбивался ритм, то уже через несколько секунд все возвращалось в исходное состояние.
Муравьи! Вот что пришло мне в голову уже после первых попыток установить контакт с этими существами. Я, разумеется, прекрасно понимал, что это подобие только внешнее. Наши наблюдения были поверхностными, мы не знали структуры вицинианского общества и, естественно, не могли еще говорить об аналогиях с «обществом» муравьев или пчел. Но я ухватился за эту аналогию, как за единственный — так мне тогда казалось — ключ к пониманию явлений, свидетелями которых мы были.
Совершенно ясно, что такая гипотеза опиралась на весьма шаткие основы. Мы не обнаружили никаких признаков биологического разделения функций между отдельными особями или группами, обслуживающими машины. Даже вициниане, выполняющие в этом обществе роль связных, или, может быть, инженеров, ничем не отличались от остальных работников.
Могло ли коллективное руководство сложными приборами и производственными процессами носить инстинктивный характер? Думать так не было никаких оснований. Наоборот, эти существа, как я уже говорил, проявляли своеобразный разум, были способны к обучению и передаче опыта другим группам, делали выводы из совершенных ошибок.
Я, например, проделал такой эксперимент: подал одному вицинианину фонарик, который до того зажигал и гасил в его присутствии. Некоторое время вицинианин ощупывал фонарик своими хватательными конечностями, потом начал крутить выключатель и наконец зажег его. После нескольких попыток он отдал мне фонарик и вернулся к своей группе. Не прошло и пяти минут, как ко мне подошел другой вицинианин — я заметил, что он был как бы руководителем этой группы, — и протянул «лапу» за фонариком. Взяв фонарик, он сразу же, без лишних манипуляций, зажег и погасил его. Повторив этот «маневр» несколько раз, он вдруг перестал интересоваться фонарем, возвратил его мне и вернулся к работе.
Ничто не указывало на то, что способности управлять машинами были у вициниан врожденными, унаследованными, а не приобретенными. Более поздние тщательные наблюдения показали, что «обучение» молодых индивидуумов происходит почти в каждой рабочей группе. Мы также не замечали, чтобы непосредственно родители передавали опыт детям. Самое любопытное, что кормлением и воспитанием потомства занимаются здесь поочередно все взрослые. Так что тут нет никаких специализированных мамок, нянек или учителей.
И все же я чувствовал, что в организации этого общества есть что-то от муравьев.
Но тогда кто разговаривал с нами через гигантскую направленную антенну? Несомненно, где-то должен был существовать центр управления этим обществом, центр вполне сознательный, стремящийся к познанию мира и мыслящий подобно человеку.
Упрек Ортена, что я считаю вициниан муравьями, был глупейшим измышлением. Такой гипотезы не выдвинул бы ни один здравомыслящий биолог. Если я говорю о «структуре муравейника», то только в смысле некоторых чисто внешних аналогий в поведении этих существ и муравьев. В действительности я лишь предположил, что до сих пор мы имели дело только с частью общества, исполняющей производственные функции, и что этими существами управляет центр, состоящий из других существ, быть может даже особого вида, наделенных разумом, подобным нашему. Правда, такого руководящего центра мы нигде не могли обнаружить, но я был глубоко убежден, что он существует и его можно найти.
Ортен тоже придерживался такого мнения. Но он питал слабость к автоматам и, как математик и кибернетик, выдвинул гипотезу, согласно которой хозяевами планеты являются не вициниане, а искусственный мозг с разбросанными повсеместно исполнительными органами и нелокализованной памятью. Этого «великого робота» могли, по его мнению, создать далекие предки вициниан. А сами вициниане в конце концов превратились в невольников робота и постепенно деградировали в результате симбиоза с автоматами.
Гипотеза не выдерживала критики уже хотя бы из-за резких контрастов в уровне техники, особенно автоматизации, а также из-за той роли, которую исполняли живые вициниане почти во всех областях производства и даже в ядерной энергетике. Правда, Ортен именно это считал доказательством регресса, утверждая, что исполнение вицинианами функций, типичных для автоматов, является проявлением тенденции «великого робота» перекладывать элементарные общественные задания на плечи живых существ, одаренных способностью саморепродукции и большой универсальностью. Создание самовоспроизводящихся искусственных систем, даже относительно простых, с узкой специализацией не окупалось бы на современном уровне вицинианской техники.