Случайная дочь миллионера
Шрифт:
– Может, поговорим сейчас о дочери? Времени предостаточно, да и удобней здесь, чем где-то в людном месте. Нас могут увидеть. Или за тобой уже не гоняются толпы журналистов? – сворачиваю разговор в другую сторону. Волнующую меня гораздо больше, чем их с Лилией брачные игры.
– Почему же? Им все еще интересно, как я поживаю. В прошлом месяце я давал интервью для спортивного издания. О том, чем занимаюсь, выйдя на пенсию, – как-то невесело усмехается он.
– Мне жаль, что твоя карьера спортсмена закончилась.
Я помню, как он горел своим делом. Несмотря на то, что ему хорошенько
– Я помню, ты когда-то говорил, что не представляешь, чем будешь заниматься, если вдруг придется завершить карьеру. Но, кажется, все не так страшно, как казалось? – спрашиваю, вновь возвращая на него взгляд. Его пальцы крепче перехватывают руль. Он отвечает с заминкой:
– Есть такое.
– Прости, если задела тему, на которую тебе неприятно разговаривать, просто… просто я нервничаю. И не знаю, чего от тебя ожидать, – признаюсь честно, чувствуя, как по телу проходит очередная волна нервной дрожи.
Повисает недолгое молчание. В салоне слишком тихо, слышно, как урчит мотор. Пахнет цитрусами и мужчиной. На заднем сиденье несколько забытых Кирой игрушек. Динозавр и плюшевый медведь.
– Я не собираюсь бросаться в суд, чтобы добиться единоличной опеки над дочкой, Вика, – вздрагиваю от голоса Руслана. Он говорит спокойно, тихо, но вибрации в голосе выдают его. Он зол на меня, но сдерживается. – Ты хорошая мать. Об этом говорит воспитание Алисы и то, какой умницей она выросла. Достаточно пяти минут, проведенных с ней, чтобы понять это. Но я не собираюсь оставаться в стороне. Ты не должна тянуть все сама. У тебя есть муж, знаю, но у меня намного больше возможностей, и я не хочу, чтобы при живом и богатом отце она ходила в куртке с латкой на рукаве.
До меня не сразу доходит смысл его последних слов. А когда доходит, я вспыхиваю, румянец заливает лицо, даже уши горят от его комментария. Мне стыдно, а еще досадно: он ведь подумал, что мы бедствуем.
– Это ее старая курточка, – решаю пояснить я. Больше похоже на оправдание. – Она во дворе в ней играет. Новая в лицее осталась после пожара, мы еще не успели забрать вещи. Мама завтра должна сходить.
– Ты не подумай, Вика, что я в чем-то тебя обвиняю. Или упрекаю. Но у Киры вон шкаф завален вещами, и курток там явно больше, чем две. Потому что я работаю ради своих детей. Чтобы, если вещь порвалась, можно было со спокойной душой выбросить ее, а не латать. Потому что проблемы новой купить нет.
– Это отлично, что ты можешь позволить баловать дочь, но большинство людей в мире живут совершенно иначе, – срывающимся голосом говорю я.
Руслан ведь не понимает, сколько сил я потратила, чтобы могла для дочери позволить то, что у нее есть сейчас. Чтобы она не жила, как я когда-то. Чтобы не знала, как это – одежду с чужого плеча носить и обувь зимнюю к сапожнику по несколько раз за сезон относить подлатать.
– И это не зазорно – не иметь десять курток или двадцать пар обуви, Руслан. Она все равно вырастет к следующей зиме, и все вещи придется раздать.
– Я не хотел задеть тебя. Я уже сказал: ты отличная мать, и я уверен, что стараешься дать Алисе все лучшее, просто я могу дать это быстрее и в несколько
– Я… – открываю рот, смотря на Руслана. – Я буду благодарна, если ты возьмешь на себя затраты на ее обучение.
Руслан даже не представляет, что мне в этот момент приходится через себя переступать.
– Лицей и дополнительные кружки съедают половину нашего месячного бюджета. С остальным мы пока сами справимся, а если что понадобится, я обязательно скажу. Конечно, ты можешь дарить ей подарки, она рада будет. Она та еще девочка. Только прошу: не скупай весь детский отдел. Алиса любит книги, настольные игры и плюшевых зверушек. А еще сладкое. Но сначала ей нужно сообщить новость о том, что ты ее отец. И я не представляю как.
– Я сам пока не знаю. Боюсь ее реакции. Но после я хотел бы ее забирать на выходные к себе. И просто после уроков, когда от работы свободен. Мы с Кирой в парк ходим часто, на аттракционы. Уверен, Алисе тоже понравится.
– Да, понравится. Останови здесь, пожалуйста. – Указываю на соседний дом: не хочу, чтобы мама увидела, как мы садимся в чужую машину.
Руслан притормаживает, паркуется во дворе.
– А муж что? Ему сказала?
Сейчас, наверное, лучшая возможность сказать, что Макс мне никакой не муж. Но я молчу. Отрицательно качаю головой и выскакиваю на улицу, покидая тепло салона и мужчину, который заставляет сердце биться быстрее и так же, как и когда-то, после встречи переворачивает привычный мне мир.
Глава 16. Вика
Когда мы с дочкой приближаемся к автомобилю, Руслан находится не в салоне. Он прислонился бедрами к капоту, напряженно глядя перед собой. Нервно постукивает ногой по мокрому асфальту, наблюдая за нашим приближением.
Я натягиваюсь словно струна. Сжимаю крепче ладошку дочки. Их сегодняшняя встреча для меня волнительна, ведь теперь Руслан знает, что это его ребенок.
– Привет, Руслан, – первой здоровается дочь. Улыбается ему, смотря снизу вверх.
Руслан отмирает через несколько секунд:
– Привет, принцесса. А у меня для тебя подарок есть. В багажнике. Хочешь посмотреть?
– Подарок? Мне? – Глаза дочки расширяются от неверия и восторга.
– Ага, пойдем. – Он протягивает Алисе руку, но та не спешит нестись за подарком сломя голову. Смотрит на меня вопросительно.
– Иди, – киваю ей, и только после моего разрешения она вкладывает свою крохотную ручку в огромную ладонь Алмазова.
Его брови взлетают вверх, смотрит на меня вопросительно.
– Я учу ее не доверять незнакомым и без разрешения ни с кем никуда не ходить, если это не кто-то из близких, – тихо поясняю ему.
– Ну да, я ведь чужой, – сквозь зубы хмыкает он, отворачиваясь от меня, и меня окатывает волной его негативных эмоций.
Я стою рядом и наблюдаю за тем, как Руслан открывает багажник, достает оттуда огромную коробку с изображением кукольного дома.
– Нравится? – спрашивает у дочки. – Твоя мама сказала, что ты книги любишь, но было поздно, я уже успел купить тебе это. – Его губы расползаются в улыбке, он внимательно наблюдает за реакцией Алисы.