Случайная дочь миллионера
Шрифт:
– Очень нравится, – восторженно шепчет она, хлопая в ладоши и пританцовывая на месте. – Я смогу забрать его домой? – Смотрит на него с надеждой.
– Конечно, это ведь тебе.
– А ваша дочка не будет против?
– У нее есть такой же. Так что не будет. Сдадим анализы, потом поедем куда-нибудь поедим, и я отвезу вас с мамой домой. Можем даже вместе собрать. Скажу по секрету: вам потребуется сильные мужские руки в этом деле.
– Можно, – с серьезным видом кивает дочь. – Макс ведь, скорее всего, на работе весь день и не приедет. – Она вздыхает, а глаза Руслана превращаются в темные омуты. Упоминание о другом мужчине ему не понравилось.
Алиса же не замечает перемену настроения Руслана и спрашивает у меня:
– Мама, мне снова будут прокалывать пальчик?
– Нет, солнышко. Больно не будет, не бойся. – Качаю головой, улыбаясь.
– Это хорошо, мама. Потому что в прошлый раз пальчик так долго болел, – вздыхает Алиса, наблюдая за тем, как Руслан прячет коробку в багажнике и закрывает его.
– Ну что, поехали? – поворачивает к нам голову Алмазов, смотрит с нежностью, взгляд оторвать от Алисы не может.
– Ага. – Киваю, сглатывая ком в горле, и судорожно сжимаю сумочку в руках.
Он открывает заднюю дверцу автомобиля, и мы с Алиской устраиваемся на сиденье.
Руслан интересуется у Алисы, как у нее день прошел, когда в школу. Спрашивает и о завтрашнем выступлении. Она охотно отвечает ему, ей нравится, что Руслан проявляет к ней интерес.
– Хочешь прийти ко мне на праздник? Я буду играть на фортепиано и петь песню. Я три месяца готовилась. Будут мама, бабушка с дедушкой, и Макс обещал! Там будет сцена, как по телевизору.
– Конечно, попрошу у твоей мамы, чтобы сбросила мне адрес вашей музыкальной школы, – кивает Руслан, бросая на меня взгляд через зеркало заднего вида.
Алисе не хватает папы и мужского внимания. Это заметно. И я должна просто смириться с тем, что ее любовь теперь придется делить с Русланом. Потому что он ее отец. Потому что тоже имеет право на нее, как бы я ни пыталась уверить себя и всех вокруг в обратном.
Да, он не ждал ее появления все девять месяцев, не представлял, как она будет выглядеть, но он дал ей жизнь. И несмотря на то, что новость о еще одной дочке свалилась ему на голову настоящей неожиданностью, он не сделал вид, что дочки не существует. Принял, пытается с ней поладить, не проявляет агрессии.
– Приехали, выходим, – выводит меня из задумчивости Руслан.
Я застегиваю курточку дочки, помогаю ей выбраться из автомобиля так, чтобы она не запачкалась. У Алмазова высокий внедорожник, Алисе пришлось бы спрыгивать, чтобы оказаться на земле.
– А ты с нами идешь? – спрашивает у него, когда замечает, что он следует за нами.
– Да, проконтролирую, чтобы тебе не забыли конфетку дать. – Он дергает ее за помпон на шапке. Она такая смешная в ней и милая.
Руслан открывает перед нами дверь, проходит в просторный холл клиники. Нас встречает приветливый медперсонал, показывают, где расположена гардеробная, и просят присесть на диванчик в ожидании, когда нас вызовут.
Меня слегка потряхивает. Волнение не спадает. Мы с Русланом переглядываемся, я быстро отвожу взгляд в сторону.
– Когда будет ответ? – спрашиваю, наблюдая за тем, как Алиска в детском уголке рассматривает игрушки.
– Я договорился, чтобы сделали в сжатые строки, – также не сводя взгляда с дочери, отвечает он. – Знаешь, я ,кажется, в ней свои черты улавливать начинаю.
– Да, она на меня больше похожа, но если знать, кто отец, то с легкостью можно уловить вашу схожесть, – грустно улыбаюсь я, вспоминая, как сильно хотела, чтобы дочь была на него похожа.
Сердце долгое время болело, не хотело принимать реальность. Макс тогда, помню, так старался, на свидания меня звал, пытался сделать все для того, чтобы наша семья настоящей стала, не сдавался, даже когда я прямым текстом ему говорила, что ничего не выйдет. Что другого люблю. И вот этот другой сидит рядом со мной. Наши бедра соприкасаются, кожу пощипывает. Меня пронзают тысячи иголок от нашей близости, страх перед мужчиной медленно растворился, давая мне разглядеть его по-настоящему.
– Дрожишь так, словно замерзла. Принести тебе куртку из гардеробной? Хотя здесь, кажется, тепло. – Рука Руслана накрывает мою ладонь, сжимает, а я дергаюсь, словно от удара током.
– Это просто нервы. Я не очень люблю перемены, – сипло произношу я, но вырвать руку из его захвата не решаюсь.
Тепло его кожи передается мне. У меня и в самом деле холодные ладони, несмотря на то, что дышать нечем, над верхней губой выступила испарина, а свитер к телу прилип.
– Мне казалось, ты должен ненавидеть меня, угрожать отобрать дочь, – внезапно произношу я то, что меня волнует весь день.
Руслан резко поворачивает в мою сторону голову. Долго смотрит на меня, наконец-то произносит:
– Я хотел бы тебя ненавидеть за то, что лишила меня дочери. Если бы не дурацкая случайность, я бы так и умер, не зная об Алисе, – выплевывает он сквозь зубы, отпускает мою руку. – Но ты родила ее, Вика, понимаешь? Может, когда узнала, хотела от нее избавиться...
– Нет, – резко перебиваю его, – ни разу даже мысли не допускала. Это ведь в первую очередь мой ребенок, Руслан. Как можно не хотеть ее? – Я обнимаю себя за плечи, от одной мысли о том, что Алисы могло не быть, мне становится плохо.
– И это еще одна причина, по которой я не могу злиться на тебя, Вика, – с горечью произносит он, словно у меня могли быть какие-то причины не хотеть Алису, потому что она от него. Он потирает переносицу, выглядит так, словно на него свалился груз прошедших лет за одно мгновение. – Ты хорошая мать, Вика, заботишься о дочке, любишь ее, она тебя обожает. Ты большая молодец, не испугалась ответственности, забеременев в таком раннем возрасте. У меня и мысли не было разлучить вас. Ты ведь не бегаешь по вечеринкам, не пьешь, не скачешь от мужика к мужику в постель, так с чего такие выводы? Или ты держишь меня за чудовище?