Случайная дочь миллионера
Шрифт:
– Мне, наверное, пора. Не будем торопить события, хотя мне очень этого хочется, – прокашливается он. Говорит одно, а во взгляде совсем иное.
– Да, тебе пора, – повторяю за ним, но никто из нас не двигается с места.
– Или остаться?
– Нет, – слишком поспешно отвечаю я. – Увидимся завтра, нам ведь все равно в административный центр идти – свидетельство о рождении Алисы переделывать.
– Кстати, о ней, – прочищает горло Руслан, прячет руки в карманах, смотрит как-то уж слишком виновато. – Только не злись, ладно?
– Эти слова уже заставляют меня нервничать, – напрягаюсь я.
– Раз уж мы договорились, что между нами теперь никаких недомолвок, то я должен тебе признаться, что сказал Алисе о том, что я ее отец.
Сначала мне кажется, что я ослышалась. Он ведь не мог этого сделать? Или мог?..
– Что? Когда? Зачем, Руслан? Ты с ума сошел? Я должна была ее подготовить, чтобы она спокойно это восприняла, чтобы не травмировать ребенка, а ты… Господи, ну что ты за человек такой? – Зло сверкаю на него глазами, не веря, что он мог такое за моей спиной провернуть. – Мы же договорились, Руслан!
– Успокойся, Вика. Все прошло хорошо, мне показалось, что момент был подходящим, – начинает успокаивать меня Руслан. Он делает шаг вперед, а я два назад. Упираюсь спиной в стену. – Она была расстроена, когда мы в кофейню пошли, я издалека спросил ее, хотела бы она с папой познакомиться, а потом… Ты знаешь, что она тайком открытки рисовала для меня? Прятала где-то в своей комнате, Вика, в надежде, что я когда-нибудь прилечу к ней. Когда она мне об этом рассказывала, у меня сердце сжалось, клянусь. Я просто не мог смолчать.
– Открытки? – тихо переспрашиваю я, а сама как представлю это – слезы на глаза наворачиваются. Я даже не знала, понятия не имела. Что ж я за мать такая? – И… и как она отреагировала?
Ноги не держат меня, я опускаюсь на стул, ладонями лицо закрываю.
– Она обрадовалась, Вик. За шею вцепилась и просила не уходить. Наверное, меня ничто ни разу в жизни не трогало так, как это. Прости, что без твоего ведома это сделал, но лучше момента и в самом деле было не найти.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Вспоминаю, что, когда села к ним за столик, Алиса счастливой выглядела. Вот, значит, почему они переглядывались так все это время.
– Я не злюсь, Руслан, просто это неожиданно. Уже поздно, увидимся завтра, хорошо? – нарочито бодро спрашиваю его, мне нужно как-то переварить эту информацию. Осмыслить. А главное – не закатить Руслану истерику.
Алмазов кивает.
– Я тебя познакомить кое с кем хочу на выходных, хорошо? Сладких снов, Вика. И прости за это. – Он подходит ко мне, целует в висок и покидает кухню.
Я слышу, как в коридоре шуршит одежда, как звякают замки.
– Закройся, Вик, – доносится до меня его голос, и Руслан уходит, тихо прикрыв за собой дверь. А меня на части разрывает. Хочется сейчас же рвануть к маме, чтобы убедиться, что Алиска в порядке.
Я заставляю себя подняться со стула. Запираюсь изнутри, замечая, что Алмазов забыл на полке свой шарф. Алмазов сбежал, словно нашкодивший ребенок. Но оно и к лучшему. За ночь я успокоюсь и смогу нормально с ним разговаривать.
Я нахожу в сумочке свой мобильник и звоню маме.
– Алло, ты забыла что-то, Вик?
– Нет, просто… спросить хотела, как у вас дела. Алиса уже спит? – голос едва слушается меня, слишком много эмоций сейчас.
– Телевизор смотрит, рано же еще.
– А, да, точно. – Вылавливаю взглядом настенные часы. И в самом деле рано для сна.
– А у тебя все хорошо? Голос какой-то встревоженный.
– Хорошо, мама, не волнуйся, – заверяю ее.
– Ничего рассказать мне не хочешь?
Мама всегда очень чутко чувствовала перемену моего настроения, любое колебание. Утаить от нее что-то было весьма сложно. Да и хочу ли я что-то скрывать?
– Нет. То есть да. То есть…. Мам, тот мужчина, ну, Руслан, он отец Алиски, – к концу фразы мой голос звучит совсем тихо. Я даже не уверена, смогла ли мама расслышать что-то через динамик телефона, но поделиться хоть с кем-то этим очень хотелось.
– Ох. Это как? Откуда он взялся? Он знает, что она его дочь? – она начинает паниковать.
– Знает, – отвечаю спокойно, бесцветно.
– Откуда? – спрашивает настороженно.
– Я рассказала.
Слишком длинная пауза, которая остро действует на нервы.
– И что теперь будет? Он хочет отобрать опеку? Господи, по нему же видно, что он человек с деньгами и связями.
– Успокойся, мам. Никто никого отбирать не будет. Мы… он… Он предложил попробовать снова. Ну… вместе быть.
– Это после того, как он тебе деньги на аборт швырнул? Вика, надеюсь, ты рассказала, куда ему пойти с такими предложениями? Нет, где это видано?! Что за мужики такие пошли! – начала причитать мать.
– Мам. – Я по стеночке стекаю на пол, закрывая глаза. Вот и вылезла моя ложь боком. – Все не совсем так было.
– Не защищай его! Ох, Вика, Вика, задурить уже успел тебе голову, да? Как же так-то? Вот Максим такой хороший мальчик, а как вас с Алиской-то любит. А ты… ой…
– Мам, не начинай, а? – резко перебиваю ее, потому что "Максим хороший мальчик" у нас звучит уже семь лет с периодичностью раз в неделю. – К тому же ты все равно узнала бы рано или поздно: у него сын родился. Мы на развод подаем, он наконец-то себе женщину нашел.
– Как так? – Кажется, этот факт ее огорчил больше всего.
– Люди женятся, люди разводятся, мам. А Руслан… он будет хорошим отцом. У него дочка есть – на год старше Алиски. Так что он умеет маленькие сердечки девочек покорять.
– И не только маленькие, как я погляжу, – тяжело вздыхает мать. – Ох, Вика, Вика, я так мечтаю, чтобы ты нашла себе достойного мужчину.
– Он не знал, что я беременна была, мам, – наконец-то признаюсь я.
– Ты же сказала, что знал, – голос настороженный, напряженный.