Случайная дочь миллионера
Шрифт:
– Хорошо, мам. Дедушка обещал со мной в шашки поиграть. В прошлый раз я выиграла два раза у него.
– Это определенно прогресс.
Хотя, скорее всего, Леонид ей поддался, но этого вслух не произношу.
– У меня предложение есть. Как насчет того, чтобы Новый год вместе встретить? – вдруг предлагает Руслан, и я резко на него взгляд вскидываю. – Отправимся куда-нибудь на несколько дней. Можем в Лапландию, в резиденцию Деда Мороза полететь, на оленях северных покататься. Конечно же, все затраты я на себя беру.
– Ух ты! Мам, отличная идея! Давай поедем! – восторженно пищит дочь, хлопая в ладоши.
– Не знаю. До Нового года еще больше месяца, давайте ближе к празднику поговорим, хорошо?
Перспектива отправиться куда-то с Русланом мне не особо нравится. Я еще не совсем осознала, что он в нашей жизни теперь частым гостем будет, а совместное празднование – следующий уровень наших отношений, до которого еще дойти нужно.
Дочь тяжело вздыхает, явно недовольна моим ответом, но спорить не спешит.
– В любом случае я забронирую домик, я Кире уже обещал, а вы думайте. Только недолго, – спокойно произносит Руслан. Не давит, не спешит переубеждать.
Я киваю. Мы пьем чай, Руслан и Алиса все в гляделки играют. Косятся друг на друга, едва улыбку сдерживают.
– Мам, я посмотрю, что там у них в комнате для детей есть.
– Хорошо, только недолго, уже стемнело и домой пора возвращаться.
– Нас все равно на машине Руслан подвезет, так что можно и задержаться.
Я качаю головой: к хорошему быстро привыкаешь.
Когда Алиса уходит, а мы с Русланом вдвоем за столиком остаемся, он вдруг говорит:
– Ты не против, если я Алису запишу к себе в спортивную школу?
– В спортивную школу? Не думаю, что ей это интересно, она не интересуется спортом, – фыркаю я.
– Я уже поговорил с ней. Она хочет. Думаю, ей карате должно подойти, для бокса она слишком хрупкая.
– Подожди-подожди. Какой бокс? Какое карате? Ты что, собираешься отправить моего ребенка на борьбу? Чтобы ее там побили? Нет, я против, – категорически заявляю я, качая головой.
– Но ей идея понравилась. И там нет ничего опасного. Я лично с ней заниматься буду. Никто ее в спарринг ставить не будет.
– Что значит ей понравилось? Алмазов, это моя дочь, и ты сначала со мной должен был это обговорить, – возмущение рвется из меня.
– Она наша дочь, Вика, наша. – Руслан подается вперед, заглядывая мне в глаза.
– Ну, это еще не доказано.
– Вообще-то доказано. Мне результат теста на отцовство пришел, – самодовольно заявляет он, откидываясь на спинку диванчика.
– Я все равно против.
– Не будь так категорична. Что случится, если она просто несколько раз по матам поскачет и представит себя крутым борцом?
– Мне не нравится. Она девочка, Руслан. У тебя еще одна дочь есть, вот и учи ее.
Руслан плотно сжал челюсти. Мои слова ему не нравятся. Но ему придется считаться с моим мнением.
– Хорошо, потом к этому вопросу вернемся. А сейчас о другом: сможешь завтра вырваться на часок? Нужно подать документы на удочерение Алисы. Нужна будешь ты с паспортом и свидетельством о ее рождении.
– Так быстро? – удивленно вскидываю бровь.
– Медленнее, чем мне хотелось бы на самом деле. И я собираюсь открыть на имя Алисы сберегательный счет.
– Это лишнее, Руслан. Я не из-за денег тебе призналась в том, что она твоя дочь. Просто ей отца не хватает, родного, а не чужого дядьки. Уделяй ей немного своего времени и внимания – это все, о чем прошу.
– Так нужно, Вик. Я так спокоен буду, зная, что в случае чего будущее дочери будет обеспечено.
– У тебя же не выявили неизлечимую болезнь? – нервно посмеиваюсь я.
– Нет.
– Тогда этот разговор ни к чему. Но я не могу тебе запретить это сделать.
– Бумаги все у моего юриста храниться будут.
Я киваю. Это как-то неправильно, что ли.
– Начали за здравие, закончили за упокой, – подытоживаю я. Потом утыкаюсь взглядом в чашку чая, все мысли вокруг Максима все еще. И Руслан, словно чувствуя, из-за кого мое настроение сейчас скачет, о нем же разговор заводит.
– Я тебе сказать кое-что хочу. Неприятное. Но я должен это сделать. Это о муже твоем, Вика. Максиме.
И кривится, словно ему неприятно даже имя его произносить.
– Что не так с Максимом? – резко напрягаюсь я, впиваясь пальцами в чашку.
– Ты же понимаешь, что я, когда о дочке узнал, сразу информацию о тебе и Максиме пробил.
Я киваю. Ладошки потными становятся, плохое предчувствие не покидает. Вдруг у Макса проблемы на работе? Или он в опасности, людям каким-то дорогу перешел.
– Мои люди кое-что нарыли, Вика. Максим тебе изменяет. Можешь мне не верить, но, если нужно, могу доказательства тебе предоставить.
Моя бровь ползет вверх, смотрю на него с удивлением. Надо же – раньше меня все узнал. Руслан выглядит напряженным, серьезный такой, хмурый. Через стол руки тянет, накрывает мои ладони и сжимает, оказывая поддержку. Он думает, что после его слов у меня как минимум истерика начнется, а в идеале – удар хватит. Я же не могу даже серьезное выражение лица сохранить, не то что убиваться от горя.
Я с трудом сдерживаю смех, прикусываю изнутри щеку, но вновь возвращаю взгляд на Алмазова и не выдерживаю – фыркаю. Губы в улыбке растягиваются.