Случайная любовь
Шрифт:
— Конечно!
Она подошла к нему с пластырем в руках, и в ту же секунду Трои Рэндалл сгреб ее в охапку и посадил себе на колени.
— Сестра, я всегда говорил, что лечат не лекарства, а простое человеческое участие. Надо быть ближе к пациенту.
— Не настолько же! Поверните голову, больной, а то мне не видно смертельную рану. Вот так, хорошо, хорошо…
— А так?
— Трои Рэндалл!
— Сестра, милосердия!
— Не вертись! Измажу зеленкой!
— Ты кое-что забыла.
— Что именно?
— Когда я
— Ты уже не маленький.
— И слава Богу. Но попробовать стоит. Целуй меня!
— Только разочек.
— Согласен. Два раза, не больше.
— Братский. В щеку.
— Идет. В губы, так в губы.
— И ты не будешь распускать руки?
— Чтоб мне лопнуть!
Через некоторое время запыхавшаяся Лиза с укором во взгляде отстранилась от Троя.
— Ты же обещал!
— Ты тоже обещала!
— Что я обещала?
— Два братских поцелуя в губы. Руки могу держать за спиной.
— Трои?
— А?
— Не надо. Руки держать за спиной не надо.
Звезды весело перемигивались за окном, подсматривая, как два исцарапанных, грязных и счастливых человека самозабвенно целуются, сидя посреди комнаты на шатком деревянном стуле, сработанном еще во времена королевы Маргариты…
10
Когда послышался стук в дверь, страхи Лизы вернулись, но Трои бережно усадил ее в кресло и ободряюще подмигнул.
— Не бойся, Подснежник. Это кофе и коньяк, которые я заказывал. Как никогда кстати они придутся!
Вскоре Трои принес поднос с дымящимся кофейником и темной бутылкой. Довершали сервировку две белоснежные фарфоровые чашки и две пузатых коньячных рюмки.
— Закрепим успех лечения. Выпей, бедная медсестричка. Это тебя согреет.
— Я уже не мерзну.
— Лиз?
— А?
— Прости меня. Я втянул тебя в паскудную историю.
— Что ты! Я даже благодарна тебе за это. Ты не представляешь, какой скучной и бесцветной была моя жизнь до встречи с тобой.
Трои улыбнулся и чокнулся с ней коньяком. Помолчав, задумчиво протянул:
— Наши спасители настаивали, чтобы я вызвал полицию…
— Почему же ты медлишь?
— Пустая трата времени. И что мы можем им сообщить? Номер не знаем, цвет было не видно, даже марку мы не заметили. Скорее всего, полиция успокоится на том, что это был некий пьяный водитель, испугавшийся и сбежавший с места происшествия.
— А ты уверен, что это не так?
— Абсолютно уверен.
— Потому ты и приехал домой?
— Да, я ведь уже говорил тебе, что на своей территории легче сражаться. Впрочем, здесь не совсем моя территория. Видимо, и место было выбрано не случайно. В Ромсдале они не рискнули… Сюда они приехали заранее и стали ждать оказии. Если бы мы не пошли сегодня пешком, они нашли бы другой способ.
— А кто знал, что мы сюда поедем?
— Проще сказать, кто не знал. Это ты. Бренна знала, знал старый Инглунд, Дагмар собирала нам корзину для пикника. В гараже, где я арендовал машину, знали. Сигурд знал. Толпа, одним словом.
— И все же у тебя нет никаких предположений.
— Есть. Более того, я почти уверен. Есть тот, для кого все это действительно важно и необходимо.
— Тогда почему ты не обратишься в полицию?
— А доказательства? У меня их нет, а мой претендент — не обычный преступник. Он достаточно влиятелен и респектабелен, чтобы его можно было обвинить, не имея на руках сильных козырей, то бишь доказательств.
— Но зачем ему это?
— Здесь две причины. Одна кроется в растущем влиянии «Драгенс Фанге» на всем побережье Скандинавии. Другая… это из области мыльных опер, и потому столь же абсурдно. Вся эта история началась полвека назад, когда мой дед и этот человек были друзьями детства…
Обе семьи владели судостроительными компаниями, но тогда всем хватало места в этих фьордах. Все началось с того, что оба молодых наследника влюбились в одну и ту же девушку. Мой дед выиграл. Он женился на девушке, и бывшие друзья стали заклятыми врагами. Внешне все было пристойно, но они возненавидели друг друга. Проигравший поклялся отомстить.
Он тоже женился, позже, на нелюбимой, но вполне приличной девице. Шло время. У моего деда родилась дочь, моя мать, потом ее украл мой папа-англичанин, потом родился я, потом дед простил дочь и зятя, но унаследовал компанию не мой отец, а я. Уже тогда тот, второй, предложил мне объединить наш бизнес. Мы могли бы стать монополистами, но дед хотел, чтобы «Драгенс Фанге» оставался семейным бизнесом, и я отказался от предложения. Тот человек делал еще несколько попыток, но я отвечал отказом. Тогда он начал войну.
— Но ведь это не принесет ему успеха! Компания все равно останется за тобой. К тому же, если он так хорошо тебя знает, то должен понимать, что никакому давлению ты не подчинишься.
— Понимаешь, это трудно объяснить. Подлец всегда считает, что на подлость способен любой, купец уверен, что купить можно все на свете, игрок уверен, что рано или поздно выиграет, злодей не сомневается, что сможет силой добиться чего угодно… Этот человек сочетает в себе и злодея, и купца, и игрока, и подлеца. Он не оставит своих попыток, уверенный, что рано или поздно добьется своего.
Лиза вздрогнула и зябко повела плечами.
— То есть, ты хочешь сказать, он может попытаться убить тебя?
— Не думаю, что он хочет именно этого, но все может быть. Возможно, сегодняшнее покушение — всего лишь демонстрация силы. С другой стороны, мне наследует Тед, мой младший брат. Он хороший человек, но недостаточно сильный. Им легче манипулировать. Кроме того, он настоящий плейбой, а значит, всегда нуждается в деньгах. Тед продаст «Драгенс Фанге», не моргнув глазом, если обстоятельства его к этому подтолкнут.