Случайная мама
Шрифт:
– А на некоторых, – говорит он мне доверительно, – нужно ставить капкан.
Я с умным видом киваю. Так, глядишь, тоже стану специалистом по ловле. Прошу рассказать его еще пару охотничьих трюков, а сама продолжаю налегать на огурчики.
А он хороший рассказчик. Без кровавых деталей – не к столу будет сказано. В основном про друзей. Например, как одного вытягивали из болота, а второго искали полночи, а он просто уснул. А один вообще спросонья собрался и уехал домой, а потом звонил и удивлялся, почему его на охоту не взяли!
Я то и дело смеюсь. Он рассказывает, слегка улыбаясь. И как-то так на душе тепло-тепло… И водка здесь ни при чем!
Сижу, рассматриваю его. Голос – заслушаться можно. Внешность – просто молчу. Харизмы столько, что от нее только отмахиваться, а то поглотит – и не заметишь, как потеряешься. И как его угораздило сойдись со Светланой? Они вообще разные люди.
– Хочешь о чем-то спросить?
Ой! Я напрягаю память: я же не проболталась, нет? Ну не могла же я произнести это вслух? Так, спокойно, все под контролем!
– Спроси все, что хочешь.
Какое щедрое предложение! О-хо-хо! Потираю ладони, готовясь. Он улыбается. Ага, не подозревает, что я выдам серьезный вопрос! Так-так-так… чем же его завалить? Вот что бы такое спросить? Все, что хочешь… это же прям искушение…
– Одна попытка.
Так волнительно…
– О! – Я важно приподнимаю вверх палец. – Слушайте, а кто такой дядя Акбарс?
Спустя пару огурчиков я понимаю, что Матвей Сергеевич из тех, кто на просьбу некурящего дать ему сигарету подсунет целую пачку и заставит тут же скурить. А еще к этому времени я уже знаю, что Акбарс – давний знакомый старшего Ярова, что они обговаривают возможность его участия в новом проекте, что он внес какие-то предложения, которые будут рассматриваться, и что готов внести деньги в количестве…
– Ой, хватит, – я складываю ладони в молитвенном жесте, – а то еще чуть-чуть, и я поверю, что я на работе.
Матвей Сергеевич хитро прищуривается и, как мне кажется, с надеждой любопытствует:
– Появилось желание порадовать шефа?
– Нет, поискать калькулятор.
Он улыбается. Опять. Это уже сколько улыбок за вечер? Может, он нарочно? Знает, какой производит эффект? Я даже огурчик оставляю в покое.
– Моя очередь, – неожиданно объявляет он. – Что ты думаешь обо мне?
– Вообще? В смысле, обычно или в данный момент?
Он откидывается на спинку кресла. Медлит. Непонятно, как он руководит бизнесом, если ему даже из двух вариантов так сложно выбрать? А сам на удивление довольный-довольный.
Разливает водку по стопкам. Ага, как будто я не догадываюсь, что таким образом он просто берет себе еще фору в пару минут. Но ладно, за такую «полянку» не жалко. Мы чокаемся, выпиваем, закусываем.
– Давай в данный момент, – определяется он наконец.
А вот я задумываюсь. Оказывается, это серьезная тема! Нужно немного сосредоточиться. Ничего, перетерпит, я тоже терпела.
Так, что я думаю о нем в данный момент? Сажусь поудобней, внимательно смотрю на него: нужно ведь честно ответить!
Наши взгляды пересекаются, одновременно в комнате кто-то втихаря выключает кондиционер. Я сосредоточенно стягиваю с себя пиджак. Но он поддается, только когда мне помогает Матвей Сергеевич.
– Мастерство не пропьешь, да? Умеете вы раздевать женщин.
– Ты права, претензий не поступало. Хотя обычно я их одеваю – может, поэтому.
А я бы и хотела к чему-нибудь придраться, да не выходит. Пиджак аккуратно складывается и уже спокойно лежит на спинке дивана, никому не мешая. Сидим. Рассматриваем друг друга, как будто у нас других дел с ним нет. И правда, а чего мы сидим-то?
Кошусь в сторону окон, откуда послышался шум. По-моему, мне тоже нужно туда. Или нет?
– Мы отвлеклись, поэтому напомню вопрос, – деликатно предлагает хозяин дома. – Что ты думаешь обо мне не обычно, а в данный момент?
Ну, это легко! Сразу бы так.
– У вас тяжелый характер. – Он кивает. – Тяжелый взгляд. – Он снова кивает. – Да и сам вы… – вздыхаю. – Пожалуй, тяжелый.
Он снова кивает, и вдруг…
– Привыкнешь. – Пауза. – Привыкнешь. – Пауза, а потом с улыбкой гепарда: – Понравится.
Нет, ну я восторге от его самомнения! Знаю, что повторяюсь, но с ним иначе никак. Это так мило, что я начинаю смеяться. А он ничего, не обижается, даже как-то одобрительно на меня поглядывает.
– Я же вам уже говорила, Матвей Сергеевич! Но, как и вы, буду вежливой и тоже напомню! У вас есть эта… Светлана. Меня не интересуют отношения с чу… чужими мужчинами! – И, предупреждая возможное уточнение, добавляю сама: – Одна ночь мне тоже не интересна. У меня на этот счет жесткие принципы.
– Если желание стоит того, – говорит рассудительно он, – жесткие принципы обычно катятся к черту.
И ведь как говорит! Убедительно так. Я даже на какое-то время зависаю и обдумываю этот нюанс. Бросаю на него взгляд. Снова думаю.
Ой, нет, он так смотрит… опасная тема, да еще и жара эта. Начинаю обмахиваться ладонью. Рано он книгу сказал унести: пригодилась бы.
– А что, на лошади, Матвей Сергеевич, – соскакиваю на безопасную тему, – качает вперед и назад, как на верблюде, или вверх-вниз?
– Хочешь, чтобы мы поговорили про скачки?
– Ну знаете, лучше про скачки на лошадях, чем про прыжки на батутах.
На его губах едва заметно мелькает понимающая улыбка, а потом он неожиданно протягивает руку и предлагает:
– Пойдем, я покажу тебе разницу.
– Между лошадью и батутом?
Вместо ответа – улыбка, и это лишь распаляет мое любопытство. Моя ладонь едва не тонет в его. Жесткий захват, хотя мне казалось, что с диваном мы уже надежно срослись, – и вот я напротив хозяина дома.