Случайная мама
Шрифт:
Секунда.
Две.
Три – пять.
И только потом я моргаю, признавая, что да. Это он. Матвей Сергеевич Яров. Несмотря на то, что выглядит он непривычно: темная щетина, светлые джинсы, белый свитер крупной вязки. Ему идет эта небрежная и обманчивая простота.
Он поднимает руку, и я замечаю в его руках чашку с чем-то дымящимся. Неспешный глоток, спокойный взгляд с прищуром.
– Матвей Сергеевич, – окликает его Костя, выходя из-за дома.
– Потом, – роняет Яров, не взглянув на него.
Я спускаюсь со ступеньки. Он так невозмутим, в то время как у меня в груди целый фейерверк из эмоций.
Жив, здоров, пьет себе кофе. Да, кофе: он же не любит чай. И понятия не имеет, что кто-то тихо сходил с ума, волнуясь о нем.
Хорошо, что мы не попали в аварию. Просто чудо, наверное. Я же ехала машинально, я думала не о том.
А взгляд у него и правда тяжелый. Смотрит на меня как на беглого преступника. Хотя это не я ушла. Это он меня бросил. Или…
И тут я вспоминаю про джип и холодею от ужаса. Да, теперь можно бояться за это. Хозяин джипа жив и здоров, а вот джип…
В горле пересыхает. И я действую машинально: срабатывают инстинкты. Вернее, затыкают главный инстинкт – держаться от этого мужчины подальше – и, наоборот, подталкивают меня к нему.
– Матвей Сергеевич…
Я беру у него чашку, делаю пару глотков. Становится ли мне легче? Нет. Он так смотрит… Непривычные ощущения – когда надо мной нависают, закрывая даже солнечный свет.
Сделав еще глоток, возвращаю чашку хозяину. Теперь кофе пьет он. А я так волнуюсь, ну и инстинкты опять же. Женские, которые давно спали. Я зачем-то провожу рукой по рукаву его свитера. Мягкий, теплый. И горловина удобная.
Поймав себя на том, что уже практически исследую его шею, отдергиваю ладонь. Поднимаю глаза и, выдохнув, признаюсь:
– Матвей Сергеевич, вы в курсе, что у вас угнали машину?
Пауза.
Глоток кофе.
И спокойный ответ:
– Да. И я даже знаю, кто именно.
Ох, это он думает на меня. Я покорно киваю, признавая вину. И каюсь по полной. Правда, перед этим мои руки почему-то снова касаются его свитера.
– Дело в том, что у меня ее тоже угнали. Конечно, я понимаю, что это огромные деньги! Большая потеря, и, в общем… Может быть, это можно как-то уладить? Может быть, у вас есть связи и ее можно найти? Я даже не знаю. Или, если что, может, мы можем с вами договориться?
– Как именно?
Его брови слегка взлетают от неприкрытого интереса.
А я убираю сухой листочек с его плеча, пожимаю плечами, с благодарностью принимаю чашку, когда он мне ее подает.
– Ну, – говорю, – я могла бы возвращать вам сумму частями… Если бы вы согласились на такой вариант…
Он смотрит задумчиво, я возвращаю ему чашку и скрещиваю за спиной пальцы, привлекая удачу на свою сторону. Хоть в чем-то мне должно повезти?
– Я не беру с женщин деньги.
Глава 20
Приятная вроде бы новость: разорение мне не грозит. Но вместо облегчения и радости я чувствую, как сердце начинает бить в ребра. Дыхание перехватывает, щекам становится жарко.
Я кручу в руках сухой листочек, но Яров качает головой, намекая, что такую плату не примет. Жаль, был бы на его месте педант…
– В таком случае, – я покаянно вздыхаю, – готова услышать ваш вариант.
Усмешка.
И вдруг он неожиданно поднимает ладонь и обхватывает мой хвост. Отпускает волосы постепенно, медленно, будто нехотя. И взгляд такой – сожалеющий.
– Услышать, может быть, и готова. Но мне этого мало.
Он убирает руку, и волнение начинает зашкаливать. А вдруг он сейчас просто уйдет? Будет строить коварные планы, о которых я узнаю постфактум.
– В некоторых моментах начинать нужно с малого, – говорю вкрадчиво. – Вы расскажите. Испытайте меня.
– Испытать, с какой скоростью ты убегаешь? Так я уже знаю.
– Как же тяжело вести с вами переговоры! Это же вашу машину угнали. Это в ваших интересах побыстрее договориться о компенсации. Тогда почему у меня стойкое ощущение, будто я выпрашиваю: «Накажи… ну, накажи меня нежно!»
Он мудрее. Он опытней. У него должен быть логичный ответ.
И он действительно легко находит его.
– Потому что подсознательно тебе хотелось этого гораздо сильнее, чем устраивать утренний спринт.
Он что, думает, я хотела, чтобы он вернулся и мы все повторили? Мне становится больно, стоит только это представить. Да я тут героические усилия прикладываю, чтобы стоять ровно, чтобы вообще стоять, а он…
Нет, ну я надеюсь, конечно, что во мне скрыты какие-то таланты, но вряд ли это «неубиваемость».
Я не успеваю ему возразить, да вообще открыть рот. Пользуясь тем, что я онемела от воображаемой перспективы, он обхватывает пальцами мой подбородок и склоняется надо мной.
– Нет, – говорит он задумчиво. – С тобой нежно нельзя. Тебе так не нравится.
Пытаюсь качнуть головой – не выходит.
– Привыкла, – продолжает анализировать он, ослабляет хватку и поглаживает подушечкой пальца мой подбородок. – Не волнуйся. К лучшему привыкаешь гораздо быстрее.
А потом он меня отпускает.
Совсем.
И буднично сообщает:
– Выпьешь кофе. Со мной.
Я кошусь на чашку в его руке и тут же слышу его уточнение:
– Время и место я выберу сам.
И такая самоуверенность, такое хладнокровие, что я вспыхиваю. Я тут, понимаешь ли, дышу еле-еле, а он…
– Одна чашка кофе за джип? – уточняю.
Он невозмутимо кивает, в то время как для меня это лучшая сделка в жизни!
– Матвей Сергеевич, а у вас был только один джип? Если что, я чувствую в себе силы выпить две чашечки кофе!